За свободу Испании

Нам, советским добровольцам, еще многое предстояло увидеть, услышать и прочувствовать, находясь в многострадальной, истерзанной бомбами, снарядами и свинцовым огнем фашистов стране.

Впереди каменистая дорога. На горизонте виднеются широко разбросанные белые дома крестьян, асиенды (усадьбы) зажиточных землевладельцев, оливковые рощи, заботливо обработанные крестьянами, селения с высокими башнями католических церквей, старинные средневековые замки с крепостными стенами и висячими мостами. Испанский пейзаж чарует своей причудливой красотой, сменой красок голубых отрогов дальних гор и холмов, чередованием их с кирпично-красным цветом плоскогорья. Причудлив оранжевый небосклон. Вид испанского пейзажа создает особое душевное настроение приподнятости, воодушевления.

У моего одногодка Педро Аринеро типичная внешность красивого молодого испанца. Он строен, широк в плечах и узок в талии, его густые вьющиеся темно-каштановые волосы прядями спадают на четко очерченные темные брови, на смуглом лице блестят большие карие глаза со смешинкой и озорством. По своей внешности и натуре он сильно напоминает моего закадычного друга школьных лет Жоржа Юрчука.

Аринеро умеет лихо танцевать арагонскую хоту, петь андалузские очаровательные песни фламенко, недурно играет на гитаре, умеет артистически свистеть и... виртуозно ругаться. Он подвижен, экспансивен, быстро загорается, так же быстро остывает и идет на мировую. Педро несколько легкомыслен и излишне доверчив (характерная черта многих испанцев): в каждом встретившемся ему человеке видит своего амиго (друга, приятеля). Аринеро любит и уважает свою профессию, дотошно разбирается в устройстве автомобиля, быстро устраняет неисправности. В целом даже со своими недостатками это дельный парень, с ним в боевой обстановке не пропадешь. Так думалось в первые дни нашего знакомства. Надо полагать, что и он что-то схожее думал обо мне. Пробыв с испанским другом неразлучно девять месяцев на фронте, я убедился в безошибочной оценке его достоинств и недостатков.

К характеристике Педро Аринеро следует еще добавить, что он был щеголем, любил «пофорсить», обожал военную форму: на голове у него подаренная мной широкая фуражка, лихо сдвинутая на затылок; на ногах— фасонистые сапоги; тонкая талия схвачена широким кожаным ремнем с портупеей через плечо, на боку кобура с пистолетом советской марки ТТ. Пистолет составлял предмет особой гордости молодого испанца, он пользовался любым поводом для того, чтобы им похвастаться.

До войны Педро Аринеро был водителем такси в Мадриде и некоторое время личным шофером губернатора альбасетской провинции. При обгоне впереди идущей автомашины он столкнулся с ней, и роскошный «кадиллак» губернатора потерпел аварию. Как ни доказывал Педро своему хозяину свою невиновность, как ни убеждал, что его подвел нетрезвый анархист, вывернувший руль в сторону их роскошной автомашины, чтобы воспрепятствовать обгону,— ничего не помогло. Разгневанный сеньор губернатор приказал пересадить Педро на видавшую виды, бывшую неоднократно в аварии малолитражку городского самоуправления, откуда она по мобилизации поступила в гараж военного ведомства, а затем вместе с водителем перешла в мое распоряжение.

По пути в Мадрид Педро рассказал мне о своей жизни. Отца он потерял рано. Будучи любителем быстрой езды (испанские шоферы ездят со скоростью не менее 100 километров в час), его отец погиб в автомобильной катастрофе. В селении Педроньерас, расположенном в 120 километрах к югу от Мадрида, живут его мать и невеста (мадре и новиа). Аринеро рад, что едет на фронт, там он «постарается убить вот этой пистола (он похлопывает рукой по кобуре своего пистолета) проклятого фасиста Франко». В таком плане шел наш дорожный непринужденный разговор.

Маршрут поездки в Мадрид был выбран так, чтобы накоротке заехать на родину Педро — в селение Педроньерас. Мне хотелось сделать приятное своему испанскому другу. Навестить мадре и новиа перед отправкой на фронт, в осажденный Мадрид, будет для него хорошей душевной зарядкой, а для меня может оказаться удобным случаем, чтобы познакомиться ближе с простыми людьми Испании, узнать их думы и чаяния. Мое решение о выборе маршрута было для Педро приятным сюрпризом, и он воспринял это с радостью.

Название селения Педроньерас происходит от испанского слова «пьедра» (камень). По-русски этот населенный пункт мог бы называться Каменка. Как только издали показался островерхий высокий шпиль католической церкви этого селения, Педро снял головной убор, перекрестился, подмигнул мне и произнес:

— Сейчас состоится самая дорогая моя встреча в жизни, — и лицо молодого парня озарилось счастливой улыбкой. Мне невольно передалось его чувство ожидания встречи с родными людьми, со своими односельчанами, и я подумал: «Придется ли мне когда-то испытать такое же счастье встречи со своими близкими, с родным очагом?»

Въезжаем в селение. По обеим сторонам улицы разбросаны дома, сложенные из белого камня. Он здесь в избытке на полях, в оливковых рощах, на виноградниках.