За свободу Испании

Невольно вспомнился давний разговор с другом юности, состоявшийся вскоре после окончания Великой Отечественной войны, Врач по профессии, он всю жизнь отдал любимому, навсегда избранному делу и безвыездно жил в тихом украинском городке Староконстантинове. Сердцем прикипел и к профессии, и к земле отцов. Друг рассуждал: «Вот ты всю свою беспокойную жизнь — в пути и, гляжу, вечном стремлении к дороге. Вдоль и поперек познал военную судьбу, по-моему, очень нелегкую. Хотя ее вроде со стороны вижу, а порой, признаюсь, оторопь берет, как это человек и раз, и десять срывается с необжитого еще места и на необжитое, неизведанное едет очертя голову. Да не просто едет, а по привычке, что ли, кидается из огня в огонь. Не совсем понимаю вас, военных, хотя и сознаю хладнокровно, что это нужно. Вопрос мой не нов, и я не оригинален. И все же: вот если б вернуть тебе молодые годы, отправить тебя на «машине времени» к тому рубежу, где человек решает, какой путь избрать. Как бы ты распорядился судьбой? И еще: в чем видишь главное в своей жизни? Ведь мы с тобой в таком возрасте, когда «бабки подбивают», оглядываются с оценивающим взглядом».

Помнится, ответил так. На рубеже выбора жизненной судьбы снова отдал бы предпочтение профессии военного человека. Как никакая другая, она связана с гамлетовским вопросом «быть или не быть», то есть с жизнью и смертью. Во имя жизни человек должен отвергнуть смерть, даже рискуя собой. Есть высшее из всех гражданских прав — защищать жизнь советских людей, социалистическое Отечество. Отсюда исходит ответ на второй вопрос — о главном в жизни. Важнее всего— любовь к Родине, преданность ленинской партии, забота о счастье и безопасности своего народа. Святое чувство Родины рождает патриотов, интернационалистов.

В этой связи хотелось бы несколько слов сказать о боевом опыте, поскольку все у меня сопряжено с ним. Опыт добывался в борьбе, в защите свободы республиканской Испании, в защите своего Отечества. И если страницы книги принесут молодому читателю хотя бы частицу этого дорогого достояния, был бы счастлив.

Думается, что, наверное, немного найдется таких сложных и важных проблем, как эта: возможно более полно сохранить и передать потомству опыт, накопленный практикой предшественников. Молодым защитникам Отечества хотелось бы пожелать сполна наследовать традиции, добытые в огне битв за социализм людьми старших поколений, развивать и достойно продолжать эти традиции. Добрых, свежих им сил для этого!

Памятные встречи

 ародная мудрость гласит: чтобы хорошо понимать и ценить настоящее, нужно знать и понимать минувшее. Из-за дали прожитых лет память воскрешает и годы суровых битв с фашистами в Испании накануне второй мировой, и огненную пору Великой Отечественной войны. С этим связаны и памятные встречи с людьми, оставившими глубокий след в моей жизни.

Вспоминается встреча с Владимиром Яковлевичем Колпакчи (по Испании — Колевым). Как помнит читатель, под Гвадалахарой в боях с италофашистскими интервентами он сыграл выдающуюся роль, помогая республиканскому командованию достичь победы, под его руководством вели боевые действия различные рода войск, в том числе и артиллеристы-зенитчики.

В пятидесятых годах, у себя на Родине, генерал-полковник Колпакчи командовал войсками военного округа. Весной 1952 года, выполняя служебное задание, я был у него на приеме в Ленинграде. Я доложил о цели прибытия и остался доволен результатами короткого служебного разговора. Потом мы отдали дань дорогим воспоминаниям. Владимир Яковлевич по-прежнему был моложав, энергичен, деловит, общителен и решал все вопросы быстро, с глубоким знанием их существа.

Время было утреннее, генерал-полковнику принесли завтрак, и я, не желая смущать хозяина своим присутствием, хотел было удалиться, но он этого не позволил:

— Нет, нет, я вас так не отпущу, садитесь, не отказывайтесь от хлеба-соли, давайте позавтракаем вместе...

За столом у нас завязалась непринужденная беседа, я напомнил генералу о Гвадалахаре, и он тогда, внимательно посмотрев на меня, сказал:

— Не ошибаюсь ли я, вы артиллерист-зенитчик? Помню я, помню, как вы, зенитчики, лупили итальянские самолеты и танки. Тогда вы были еще очень молодым капитаном, а сегодня, пятнадцать лет спустя, вижу вас молодым полковником. Да, время, время,— задумчиво произнес Владимир Яковлевич.

Непосредственность его располагала к задушевному разговору. Мы вспомнили наших советских добровольцев, отличившихся в боевых действиях под Гвадалахарой, драп-марш италофашистов из Бриуэги, Трихуэке и Торихи.

— Жаль, глубоко жаль погибшего артиллериста Фомина. Вы помните его? — уточнил Владимир Яковлевич.

— Помню, товарищ командующий. Погиб он на моих глазах, это произошло на артиллерийском командном пункте в Трихуэке.

Здесь я посвятил генерала в детали трагического события. Вспомнили мы и другие боевые эпизоды под Гвадалахарой, Но время бежало быстро, и пора было заканчивать нашу беседу... Я искренне поблагодарил генерала Колпакчи за теплый и радушный прием.