За свой счет

Наверно, я выполнила план по неприятностям. Книги действительно печатаются быстро – накануне вечера Витя привёз тираж тоненьких сборничков, из семи страничек мелкого шрифта. Они пахли типографской краской, как настоящие книги. И в них были мои стихи! Нет, всё не так безнадёжно.

Мы поехали на репетицию.

Да, я выполнила план по неприятностям – пришли все певцы, подошли фонограммы, новая песня получилась тонкой и «совпадала» по музыке со стихами, звукорежиссёр был интеллигентен и приветлив.

А главное, у меня в руках впервые за шесть лет были свои стихи, и я могла дарить их всем, всем, всем – будущим участникам вечера, звукорежиссёру, трём симпатичным ребятам, что пришли с молодой певицей.

И вдруг один из них подошёл и на полном серьёзе упал передо мной на колени.

– Что вы, ну что вы!

– Это я за стихи про солдат:

…Ни в чем не виноваты,
Подросшие едва,
Зеленые солдаты
И алая трава…

Где взять настоящие ваши книги, не этот рекламный листок?

– Пока нигде. Думаю, в конце февраля они выйдут всё-таки. У меня договор с издателем, я всё оплатила, обещал до последнего дня – иначе бы я не устраивала вечер. А вчера привёз корректуру только повести, и то – обложка одного формата, текст – другого. Всё ужасно. Печатает в Калуге почему-то.

– Там дешевле. Дайте мне его телефон, он вам и деньги отдаст, и книги выпустит. Нас здесь три полковника, не смотрите, что мы в штатском!

– Я ведь уезжаю на гастроли. Может, он к моему возвращению всё сделает, он обещал…

– И вы опять поверили? Вот, возьмите наши телефоны, если что – звоните в любое время!

Меня колотило с самого утра. Я звонила кому-то по инерции, в сотый раз начинала отбирать стихи для вечера и не могла сосредоточиться. И тут приехала моя самая близкая подруга – три часа электричкой, – чтобы попасть на мой вечер.

Я начала говорить, как только впустила её в дверь. Когда нервничаю, я говорю безостановочно.

– Люся, мне плохо. Я не сплю, голова раскалывается. Книг не будет – ни на вечере, ни на гастролях. Несчастный я человек!

– Ты несчастный человек? Да перед тобой за стихи люди становятся на колени. Перед кем ещё становятся? Тебе дали главный литературный зал страны. Тебе дали, правда? Ты едешь на гастроли послезавтра в Израиль – ещё недавно ты и мечтать об этом не могла!

Столько друзей, столько цветов, столько добрых пожеланий – только книг не было. Самый роскошный букет роз – от художника, он пришёл с братом.

Полковники – в парадной форме – вышли на сцену и сказали залу:

– Мы найдём подонков, которые не выпустили книг, и заставим держать слово!

Израиль… У меня было чувство, что мы с Витей сели в самолёт и оказались в другом измерении. Это было не в первый раз – Дальний Восток, Болгария, Туркмения…

В этом прекрасном измерении я была королевой. Потом било двенадцать, моё роскошное платье превращалось в лохмотья, карета – в тыкву…

Я открывала глаза на родном аэродроме или вокзале, возвращалась в свою жизнь и принимала её такой, какая она есть.

Поэт, который организовал мои встречи в Израиле и опекал меня там, никак не мог понять, почему я приехала без книг. Это странно, ведь он не так уж давно уехал из России. Так я и сказала ему когда мы стали друзьями.

– Я обязательно пришлю вам книжки, они скоро выйдут!

– Вы уверены? Дай-то Бог!

Конечно, у мамы не было никаких корректур. Я набрала знакомый номер, и Толя ответил, несмотря на поздний час:

– Приехали? Поздравляю! Как прошли гастроли?

– Прекрасно, только на каждой встрече пришлось рассказывать, как вы меня подвели.

– Всё готово. Вы можете завтра в десять ждать меня в метро? И вычитывайте скорей!

Витя вернулся ни с чем.

– Ты ждал его там, где вы договорились, ты уверен?

– Конечно. Это просто издевательство!

Телефон молчал три дня… И вдруг неожиданно ответил спокойный голос Рэны:

– Вас слушают.

– Извините за беспокойство, я могу поговорить с Анатолием Михайловичем? Он должен передать мне корректуры.

– Его нет в Москве. Он всё отправил по почте.

…Ничего себе! А я собралась в свой родной Ростов. Третья презентация без книг?

Почты не было неделю, и тут у меня сломался телефон. Он же не сможет мне дозвониться! Я побежала к маме. Совершенно неожиданно мне ответил спокойный голос моего издателя:

– Я не отправлял корректур. Я буду выпускать книги без вас.

– Как это без меня? – опешила я.

– По ГОСТу.

– Но я имею право… Вы не имеете права!

– Я всё написал в письме. Мы и так затянули со сроками. А корректоры есть в типографии.

Я стояла с гудящей трубкой в руке и думала – что делать, что делать, что делать?.. Этого нельзя допустить… На корректуре были реквизиты Калуги. Значит, надо срочно ехать туда!..

Электричка плелась, как заговорённая. Успеть бы до конца рабочего дня! Издателю своему я бы теперь и этикетку к спичечному коробку не доверила. Книги по ГОСТу! Будто это сковородки!

В терпеливой толпе на троллейбусной остановке мне объясняют – в городе две типографии, но, скорей всего, это газетная, они берут подработки.