За тайнами Плутона

Его императорскому величеству было, к счастью, благоугодно. В сентябре 1901 года в Томском технологическом институте появился новый и. д. ординарного профессора. Поясним — таинственное «и. д.» в переводе с канцелярского означает «исправляющий должность»…

Всего-навсего семь десятков горных инженеров насчитывалось к этому времени в Сибири. Бывая на рудниках, приисках, Обручев видел, насколько неграмотно велись зачастую работы. Разведкой новых месторождений, по существу, никто и не занимался.

Трудные задачи стояли перед деканом горного отделения. Все приходилось начинать действительно с нуля. Владимир Афанасьевич участвовал в разработке проекта здания, в котором должно было разместиться горное отделение. По его инициативе началось создание музеев — горного и отдельно геолого-минералогическо-палеонтологического, который, как писал Обручев, «явится первым в своем роде во всей Азиатской России».

Чуть ли не впервые в России в Томском технологическом институте была введена узкая специализация на старших курсах. На горном отделении: горная (рудничная), металлургическая, маркшейдерская и по предложению Обручева разведочно-геологическая.

Перед последним курсом учебная программа предусматривала геологическую практику. Кажется, тоже впервые в России. Практика проводилась в районе знаменитых Красноярских Столбов. Студенты, разделившись по парам, проводили самостоятельные маршруты и составляли геологическую карту района.

В качестве дипломной работы студенты-геологи должны были выполнить петрографическое описание коллекции горных пород определенного типа или района, или провести разведку какого-либо месторождения полезных ископаемых.

Для наглядности обучения Владимир Афанасьевич лично изготовил и раскрасил пять с половиной тысяч (!) диапозитивов, которые демонстрировались во время лекций с помощью «волшебного фонаря». Сам Обручев читал физическую геологию, петрографию, геологию рудных месторождений. Впервые ввел он в программу обучения курс «Полевая геология».

«Необходимым условием успешной работы геолога в поле, помимо его личных качеств как исследователя, является соответствующее снаряжение — прочное, удобное и полное…»

Сегодня, может быть, даже наивными кажутся некоторые строки вводной части курса:

«Геологический молоток является самым необходимым орудием геолога. Наиболее употребителен и практичен следующий фасон: один конец головки молотка тупой, другой заострен клином…

Наиболее удобен формат записных книжек: 9 или 10 см ширины, 12–13 см длины и 1 см толщины…»

Но ведь все это — и оптимальную форму геологического молотка, и наиболее удобные размеры полевого дневника или мешочков для геологических образцов — все это установил патриарх советских геологов Владимир Афанасьевич Обручев.

«Весь его богатейший полевой опыт, — пишет биограф, геолог по профессии, — был обобщен и изложен в виде курса «Полевой геологии» — обширного свода правил и приемов работы в пустыне, тайге и горах, осмотра, измерения и зарисовки обнажений, классификации палеонтологических находок и т. д. Сегодня редко кто из сотен тысяч геологов страны знает, что большинство этих приемов внедрил в практику Обручев. Не все их он изобрел, не все придумал, но первым обобщил и классифицировал, выделил как самостоятельную область геологических работ и стал им обучать студентов».

За всеми этими учебными делами, за административными хлопотами не так-то легко было выбраться в поле самому. Но все-таки он трижды побывал в Пограничной Джунгарии — в 1905, 1906 и 1909 годах.

Еще Зюсс при первой их встрече обратил внимание Обручева на Джунгарию:

«Вот область Центральной Азии, о строении которой ничего не известно. На карте здесь нанесены горные цепи, но принадлежат ли они еще Алтаю или относятся уже к системе Тянь-шаня — никто не может сказать определенно. Здесь эти две огромные горные системы соприкасаются. Сюда следовало бы послать русскую экспедицию. Ведь эта местность так близка к вашей границе с Китаем, что туда нетрудно попасть».

Некоторые трудности были, но русским консулом в Джунгарии оказался, к счастью, бывший переводчик русского консульства в Кульдже, хорошо знакомый Обручеву. Разрешение китайских властей было получено, помощь в организации экспедиции — обещана.

Три полевых сезона провел Владимир Афанасьевич в Джунгарии. В первом путешествии с ним работал старший сын Владимир, в двух последних — любимый ученик Михаил Антонович Усов. Сын Сергей принимал участие во всех трех экспедициях, а проводниками неизменно были Гайса Мусин Мухарямов и его сын Абу-Бекир.

За три полевых сезона Обручев оконтурил и многократно пересек всю Джунгарию. Были открыты месторождения нефти, угля, золота, жилы особой разновидности самородного асфальта, который позже назван в честь Владимира Афанасьевича — «обручевитом».

Еще об одном удивительном, в своем роде уникальном открытии рассказывает сам Обручев: