За тех, кто в морге (сборник)

— Здравствуйте, здравствуйте, — приветливо улыбнулась я, проходя к своему кабинету, — я тоже очень рада вас видеть.

Виталик не понял моего сарказма.

Он озадаченно кивнул и потопал следом.

— Марина идет, — быстро сказала я и зашла к себе, чтобы снова не видеть слюнявой сцены встречи.

Я уже успела раздеться и поправить прическу, как в кабинет влетела Маринка с вытаращенными глазами. Подобный имидж уже стал для нее привычным за последние дни.

Мне почему-то сразу же стало скучно.

— Оля, у меня к тебе две просьбы, — заявила Маринка и села напротив меня.

— Одна хорошая, а другая плохая? — пошутила я, доставая из пачки сигарету.

Маринка на секунду задумалась.

— Ну, наверное, — сказала она, — хотя вряд ли. Они обе неплохие.

— Давай, — расщедрилась я, по-крупному подозревая, что Маринка сейчас начнет канючить насчет отгула.

— Виталик хочет с тобой поговорить. По делу, — сказала Маринка, и я пожала плечами:

— А в чем проблема? Он стал меня бояться? Почему же он не сказал мне этого при встрече?

Маринка усмехнулась, словно я ляпнула какую-то глупость, и значительно произнесла:

— Он ведь ждал меня.

Я кашлянула и стервозно проговорила:

— А теперь подождет меня. Не видишь: мы курим! Гони свою вторую просьбу!

Маринка поскучнела личиком и мерзко сюсюкающим голосом произнесла:

— Ты не могла бы меня отпустить сегодня с работы после обеда?

— А кофе будет? — конкретно поинтересовалась я, а Маринка вскочила со стула и направилась к выходу. Открыв дверь, она сделала мне меленькую подлость:

— Так я зову Виталика?

Ее вопрос, безусловно, услыхала вся редакция, и мне пришлось кивнуть, покраснев от возмущения.

Маринка вышла, и вместо нее вошел Виталик, чудесным образом сменивший свое озабоченное выражение лица на довольное. И с чего бы это он так?

— У вас случилось что-то новенькое? — поинтересовалась я, показывая Виталику на стул, стоящий напротив меня.

— Да, проблемы продолжаются, — вздохнул он. — Я хотел бы попросить у вас помощи.

— У меня? — я даже и не пыталась скрыть удивление, хотя заподозрила, что сейчас он начнет мне доказывать, что с Маринкой рядом ему дышится на свете гораздо спокойнее, чем без нее.

— А почему бы и нет? — переспросил Виталик. — Ваша газета частенько занимается такими делами.

— Какими именно? — я ничего не понимала и против желания заинтересовалась.

— Понимаете, Ольга, — как-то не очень уверенно начал Виталик, — сегодня ночью произошел один очень неприятный инцидент. Такого не случалось еще никогда. Дело в том, что ночью была в буквальном смысле этого слова разгромлена одна из моих стоянок. Убытки просто страшенные. Среди охранников есть даже раненые. Нападающие не стреляли, они действовали в основном дубинками и обрезками труб…

Я слушала с чисто профессиональным любопытством и уже представляла статью на первой полосе газеты, но, чем могла помочь, я пока не понимала. Виталик замолчал и вопросительно смотрел на меня.

— Итак, вы мне поможете? — не выдержал он моего молчания.

— Чем же? — Я даже развела руками. — Как вам ни хотелось этого избежать, а милиция уже наверняка занялась этим делом. Крыша ваша уже просто носом землю роет. Если я не права, тогда меняйте ее. Что я еще могу сделать?

— Я прошу вас провести журналистское расследование и напечатать об этом на первой странице газеты. Если уж менты подключились, то пусть опасаются общественного резонанса и работают на совесть. Которой, впрочем, у них нет. А у меня, Оля, если честно, не все в порядке с прошлым, — Виталик немного смутился и наклонился ко мне ближе, заговорив тише: — Марина не знает, поэтому я прошу вас, — он приложил палец к губам, и я закивала с очень убедительным видом.

Узнать что-либо неизвестное о Маринке — это приятно само по себе, а уж про ее кавалера — вдвойне.

— У меня был срок за хулиганку, — тихо сказал Виталик, — поэтому, кстати, мы с дедулей-то и не ладили… Не мог мне простить старикан, что я опорочил фамилию… Но дело-то не в этом. Я опасаюсь, что менты воспримут то, что со мной происходит, как обычные разборки, и начнут давить на меня… Может быть, даже додумаются до моей какой-нибудь виновности…

Виталик замолчал, и я, переварив полученную информацию, засомневалась:

— Ну, я с вами не согласна, нельзя же так огульно рассуждать, и почему же вы думаете, что журналистское расследование может остановить наших следопытов, если им покажется, что они нашли доказательства?

Виталик немного посидел, опустив голову, потом посмотрел на меня и тихо сказал: