За темными лесами. Старые сказки на новый лад

– Жирненькая, что твой барашек! Ну-ка, какова на вкус будет? – кричит она, вытаскивая длинный нож из брюха убитого стражника с явным намерением перерезать тебе глотку.

Ты замираешь на месте, вежливо делая вид, будто не замечаешь луж крови вокруг тел мертвых стражников, заливших кровавые следы твоих ног. Вот нож у самого горла, но тут на спину старухе-атаманше прыгает, ухватив ее за косы, будто за узду, девчонка примерно твоих лет.

Между атаманшей и этой девчонкой, сдавившей коленями шею старухи, чувствуется явное фамильное сходство.

– Ты ее не убьешь, – говорит девчонка.

Ты понимаешь, что речь о тебе, что минуту назад ты едва не погибла, что путешествие куда опаснее, чем тебе представлялось. Список упреков, которые ты выскажешь Каю, если отыщешь его, пополняется еще одним пунктом.

Полузадушенная старуха-атаманша падает на колени, хватая ртом воздух.

– Она может стать моей сестренкой, – настаивает девчонка. – Ты обещала, что у меня будет сестренка, и я хочу эту. Кроме того, у нее все ноги изранены.

Атаманша роняет нож. Девчонка спрыгивает наземь и целует мать в щеку, поросшую редкой седой щетиной.

– Ладно, ладно, – ворчит старуха-атаманша.

Девчонка хватает тебя за руку и быстро тащит за собой, в лес, так что тебе приходится, спотыкаясь, бежать за ней бегом. Пальцы ее горячи.

Ты быстро перестаешь понимать, куда направляешься: карты под ногами больше нет. Тут бы испугаться, но вместо этого тебя охватывает странное воодушевление. Ноги больше не болят, и ты, хоть знать не знаешь, куда бежишь, впервые с тех пор, как вышла из дому, довольна собственной быстротой. Ты чуть ли не летишь, ноги несут тебя по темному ночному лесу, точно по ровной, гладкой поверхности озера, порхают в воздухе, как пара белых птиц.

– Куда мы идем? – спрашиваешь ты маленькую разбойницу.

– Уже пришли, – отвечает она и останавливается так внезапно, что ты едва не падаешь с ног.

Перед тобой поляна, над головой – полная луна. В ее свете маленькую разбойницу можно разглядеть получше. С виду – совсем как одна из тех скверных девчонок, что вечно торчат под фонарем возле магазина на углу и свистят Каю вслед. На ней черные кожимитовые башмаки, зашнурованные до самых бедер, черная футболка в рубчик и лиловые синтетические шорты с подтяжками в тон. Ногти, крашенные черным лаком, обгрызены до корней. Она ведет тебя к полуразвалившемуся каменному замку. Внутри замок черен от копоти – совсем как ее ногти. Пахнет прелой соломой и псиной.

– Ты принцесса? – спрашивает она. – Что ты делаешь в матушкином лесу? Не бойся. Я не позволю матушке тебя съесть.

Ты объясняешь ей, что не принцесса, рассказываешь о карте, что привела тебя в лес, о том, кого ищешь, и о том, что он сделал – а может, наоборот, чего не сделал – с тобой. Дослушав рассказ до конца, маленькая разбойница крепко, грубовато обнимает тебя за плечи.

– Вот бедняга! – говорит она, качая головой. – Но что за дурацкий способ путешествовать?

С этим она усаживает тебя на каменный пол и велит показать пятки. Ты объясняешь, что они неизменно заживают, что на самом деле пятки у тебя крепкие, однако она стягивает с ног кожимитовые башмаки и отдает тебе.

Пол замка усеян недвижными, неразличимыми в полумраке фигурами. Одна из них взрыкивает во сне, и ты догадываешься, что это собаки. Маленькая разбойница сидит среди четырех тонких столбиков. При звуке собачьего рыка столбики приходят в движение, и к полу склоняется голова, увенчанная ветвистыми рогами. Это северный олень на привязи.

– Давай, примерь-ка – подойдут ли, – говорит маленькая разбойница, вытаскивая нож и проводя им по каменному полу. Из-под стального острия летят искры. – А что ты будешь делать, когда найдешь его?

– Иногда такое чувство – просто башку бы ему оторвала, – отвечаешь ты.

Маленькая разбойница ухмыляется и постукивает рукоятью ножа по оленьей груди.

Башмаки чуточку велики, но все еще хранят тепло ее ног. Ты объясняешь, что должна идти босиком, не то не найдешь дороги.

– Ерунда! – грубо отвечает маленькая разбойница.

Ты спрашиваешь, не знает ли она лучшего способа отыскать Кая.

– Ну что ж, – говорит она, – если ты так и не передумала искать его, хотя он тебя явно не любит и вообще мизинца твоего не стоит, весь фокус в том, чтоб отыскать Снежную королеву. Это Бэй. Бэй, никчемная шелудивая тварь, ты знаешь, где живет Снежная королева?

Олень тихо, с тоской отвечает, что не знает этого, но не сомневается, что об этом знает его мать. Маленькая разбойница хлопает оленя по боку.

– Тогда отвезешь ее к своей матери, – говорит она. – Да смотри, не мешкай в дороге!

Она поворачивается к тебе и влажно чмокает тебя в губы.

– Башмаки оставь себе. Тебе они больше идут. И чтоб я даже не слышала, что ты опять ходишь босой по битому стеклу. А знаешь, Бэй, – продолжает она, задумчиво глядя на оленя, – быть может, я даже буду скучать по тебе.

Ты упираешься ногой в ее подставленные ладони, она с легкостью забрасывает тебя на костлявую спину оленя, режет ножом привязь и вопит:

– Н-но-о!