За тенью дракона

- Нет! - возразил Заук. - В боях могут участвовать только свободные граждане Империи! Рабы и преступники вне закона Мауронга! По закону Мауронга преступник не может биться с вожаком! Да свершится казнь!

- Жрец! Ты верно поведал нам закон! - громко произнес Тайлуг. - Но ты сам противоречишь закону, повелевая казнить меня и не дозволяя мне биться!

- Хватит! - Заук махнул рукой. - Заканчивайте этот спектакль!

Подручные палача вновь ринулись к Тайлугу.

- Прочь! - прорычал он на них зверем так, что те шарахнулись в стороны.

- Ты противоречишь закону, жрец, - уже спокойно произнес Тайлуг. - Закон Мауронга гласит, что преступник не может биться с вожаком за Меч Власти. Но где вожак? Кто скажет, где он?

В Мире мертвых! - выкрикнул кто-то из созерцателей.

- Правильно! Вожак мертв! - продолжил Тайлуг. - Его нет. А коли его нет, то Закон Мауронга не препятствует обвиненному в преступлении биться в поединках за Меч Власти.

Истошный вопль Та-Зама прервал Тайлуга.

- Нет! Этот изменник приговорен к смерти высшим судом! Он должен быть казнен немедленно!

- Казнить его! Казнить! - послышались редкие возгласы.

- Нет! Пусть бьется! Пусть докажет мечом! Бейся Тайлуг! Ты прав! - забушевал народ на трибунах. - Жрецы изменники! Убьем их!

Заук, Та-Зам и все жрецы опасливо втянули головы в плечи, почувствовав себя неуютно. Угрозы исходили от тысяч воинов, а с ними шутки были плохи. Многие воины недолюбливали этих так называемых духовных лидеров. Жрецам полагалась едва ли не половина всех военных трофеев, добытых в жестоких сражениях пролитой кровью. За что? За то, что они назидательно вещали и благословляли на битву, призывая умирать за великого Мауронга, а сами при том прятали жирные задницы за стенами своих дворцов.

Заук поднял руку, призывая народ к спокойствию, но люди продолжали бушевать. Прошло время, прежде чем вновь наступила тишина.

- Мы будем совет держать и удаляемся, чтобы решение принять. Ждите все, - успокоительно заявил верховный жрец.

- Никуда не пойдете! Решайте здесь! - воины на трибунах всколыхнулись и ринулись вниз. На их пути встали сигнарии. Сверкнули мечи.

- Тише! Успокойтесь все! - вскричал Заук, видя такой оборот событий. - Быть по-вашему! Мы останемся здесь! Но я призываю к тишине. Там где крики и шум не место для верных и мудрых мыслей. Вернитесь на свои места и наберитесь терпения. Мы постараемся быстрее принять решение.

- Бойцы нехотя вернулись на свои места. Многие из них уже давно горели желанием скрестить мечи со стражниками жрецов и пустить им кровь. Народ на трибунах медленно успокоился, но не прекращал обсуждения того, что услышал, и гул множества голосов витал в утреннем воздухе. Уже начало заметно светать.

Тем временем жрецы совещались промеж собой. Совет был тихий, но жаркий, судя по выразительным жестам. Особо выделялся Та-Зам. Он размахивал руками и мотал головой.

- Дай воды! - приказал Тайлуг палачу. - Тот послушно зачерпнул из бочки ковшом воду, что предназначалась для омовения рук после казни.

- Похоже, что веревка виселицы не познает сегодня твоей шеи, - произнес он ухмыльнувшись.

- А ты сожалеешь о том? - спросил Тайлуг, опустошив ковш.

- Я уважаю воинов, - ответил палач. - Я наслышан о тебе, как о доблестном бойце и хотел бы посмотреть, как ты бьешься.

Жрецы закончили совещаться. Народ, видя это, заволновался. Заук поднял руку, призывая людей к спокойствию.

- Мы приняли решение! - заявил он громко. - Вожак мертв, и Закон Мауронга не запрещает Тайлугу биться за Меч Власти!

Созерцатели завопили. Многие радостно, но иные разочарованно, понимая, что не увидят зрелища жестокой казни.

- Тайлуг может биться за Меч Власти, - продолжил Заук. - Но в законе ничего не говорится об условиях поединка со свободным гражданином того, кто обвинен в преступлении. Потому мы решили - ежели Тайлуг утверждает, что он невиновен, то пусть сам дух Мауронга защитит его от разящих ударов. Но ежели виновен, то и доспехи не спасут. Мы решили, что Тайлуг будет биться без доспехов.

- Та-Зам, это ты придумал, - едва слышно произнес Тайлуг. - Впрочем, что тебе еще остается?

- Нет! Пусть бьется на равных! Это несправедливо! - закричали созерцатели.

- Тише, люди! - Тайлуг поднял руку, загремев цепями. - Пусть будет так! Я готов биться без доспехов! Но я требую вернуть мне мой меч!

- Ты получишь свой меч перед поединком, - ответил Заук. - Итак, решение принято. Со времени сего Тайлуг неприкосновенен, смерти не подлежит, и находится под защитой Империи, пока не проиграет бой до первой крови, или же от меча не падет. Палач, сбей цепи с осужденного!

- А ежели он сбежит! Смоется! - послышались редкие крики с трибун.

- Сбежит? А куда? - Заук широко развел руками. - Здесь стены кругом. Далеко не убежит. А ежели сбежит и пойман будет, то не возрадуется вдвойне.

Палач несколькими ударами молота по зубилу сбил с запястий Тайлуга стальные браслеты.

- Процессию смертных факельщиков долой с поля боя! - приказал Заук. - Главный распорядитель! Приступай к церемонии возвещения!

- Тааайлуг! - истошно завопили тысячи глоток. - Поруби всех в куски!