За тенью дракона

Командующий объединенными хугатонами бестархгетальп Амон встретил его сдержанно. Ограничился скупым кивком. Склонившись над картой, он хмуро сообщил, что лазутчики доносят о скором приближении харсов.

- У них под под сорок тысяч против наших двадцати пяти, - промолвил Амон.- Но не это волнует меня. Мы в силах положить их и меньшим количеством. Беспокоит иное.

При этих словах Амон внезапно поднял голову от карты и устремил тревожный взгляд на Тайлуга.

- Есть сведения, что среди нашего командного состава затесался предатель. Это змея продалась харсам и доносит о каждом нашем шаге врагу. Тебя же, Тайлуг, я знаю давно, как доблестного воина, которому можно доверять. Подойди ближе. Оценим ситуацию вместе и спланируем наши действия.

* * *

Утренний туман медленно таял, открывая боевые порядки мауронгов. Построенные в две линии они перекрыли самое узкое место долины, упираясь флангами в ее крутые скалистые склоны. Перед мауронгами на расстоянии примерно двух тысяч шагов лениво шевелились темные толпы харсов.

"Выжидают крысы. По всему полагают, что хугатоны выйдут на широкое поле, - отметил Тайлуг. - Пусть себе ждут. Время работает на нас."

Вчера вечером он получил от бестархгетальпа Амона тайный приказ.

- Под покровом ночи поднимешь хугатон и тайно займешь позицию вот за этими скалами по левому склону долины, - произнес Амон, ткнув пальцем в карту, - Все должны поверить, что ты самовольно покинул поле боя. Пусть змея, затесавшаяся среди нас, донесёт врагу, что мы ослаблены. Вступишь в сражение в самый трудный час.

- В трудный час? - переспросил Тайлуг. - Это как? А если этот час не наступит, и мауронги без меня сломают врага. Что тогда? В глазах всего воинства я стану предателем и трусом?!

Возможно, что мы переломим хребет этим тварям и без тебя, - согласился Амон. - Если наша армия начнет их давить, ты зайдешь им в тыл и отрежешь путь к их отступлению. Мы окружим харсов и перебьем их всех до единого, и в том будет твоя немалая заслуга. Согласен?

Тайлуг согласился.

Ночью хугатон Грифон оставил лагерь. Затаившись за холмами, воины дождались утра. Тайлуг под страхом смерти запретил бойцам шуметь и подниматься на вершины, а сам занял удобную наблюдательную позицию среди скалистых выступов.

Харсы не трогались с места, надеясь, что мауронги будут атаковать первыми, и оголят свои фланги под удары конницы. Но матерый вояка Амон не спешил.

Время шло. Все выше поднимался Небесный огонь над горизонтом, но враги выжидали. Ближе к полудню подул ветер. Из-за дальней горной гряды, что преграждала путь к северным болотам, где обитали темные духи, показались черные грозовые тучи. Они медленно клубились, разрываясь змеями молний. Небеса раскололись раскатами грома.

В стане врага наметилось оживление. Надвигающийся дождь явно не радовал харсов. На размокшей земле их конница могла завязнуть в грязи и потерять ударную силу. Вся масса войск врага, не теряя времени, пришла в движение и подалась вперед.

В центре своего войска харсы выстроили клин, направленный острием на мауронгов. По краям и во главе клина за высокими щитами шли закованные в броню копейщики. Под их прикрытием в глубине строя прятались меченосцы с короткими тяжелыми тесаками и небольшими круглыми щитами. Они вступали в бой, если внешние ряды клина разрывались противником. За клином вытянулась во фронт вторая линия пехоты. Конница прикрывала фланги.

Первая линия мауронгов встречала врага сплошным сомкнутым построением из двух хугатонов с глубиной в двадцать рядов воинов. В первых пяти рядах за высокими прямоугольными щитами под тяжелыми прочными доспехами стояли копьеносцы, готовые первыми принять на себя удар врага. За ними сжимали ладонями топоры и мечи рубщики. В тылу у пехотинцев таилась конница, готовая в любой момент закрыть брешь в строю или же прикрыть фланги. Перед хугатонами растянулись в линию несколько сот лучников.

Пехота харсов остановилась в пяти сотнях шагов от хугатонов. Первыми мауронгов атаковали конники. Они пронеслись перед их строем, стреляя из луков на полном скаку. Мауронги прикрывались сомкнутыми щитами. Их лучники не оставались в долгу. Спрятавшись за щиты копьеносцев, они посылали в сторону врагов жалящие стрелы.

Вскоре первая проба сил закончилась. Конники харсов вновь отошли к флангам. С обеих сторон пало несколько десятков воинов, пронзенных стрелами.

Взревели боевые трубы, и клин харсов двинулся на центр мауронгов.

- Аррах! Аррах! - послышался боевой клич, издаваемый тысячами вражеских глоток.

- Харра! - понесся над полем боя ответный рык мауронгов.

Чтобы не сломать строй, клин харсов приближался медленно, ощетинившись длинными копьями. Тем временем в первой линии мауронгов поднялся черный сигнальный стяг, и две хуги из второй линии, подчиняясь этой безмолвной команде, немедленно выдвинулись вперед, усиливая центр войска.

Лучники мауронгов посылали в клин сотни стрел, но ощутимого урона харсам не наносили. Их воины прикрывались крепкими щитами.