За Тихим Доном (СИ)

— Так и потребовал — отменить свадьбу? — не верит Карина, моя подруга.

— Да. Я тебе одолжение, а ты бросаешь жениха. Представь себе! Вот где таких рожают?

— Не знаю, — лыбится, пожимая плечами. — Но ты же понимаешь, что от тебя наша дальнейшая судьба зависит.

Мы с Кариной работаем вместе, познакомились, когда я пришла в университет аспиранткой. Она сразу привлекла внимание своим живым характером и задорным смехом. А ещё я завидую по-доброму её чёрным искристым глазам, которые сражают наповал и аккуратной короткой стрижке. Мне такие не идут, голова не той формы.

— Не надо на меня это вешать! Если есть выходы, то мы их и без него найдём.

— Отложи свадьбу, он подумает, что ты согласилась и поможет, — накидывает вариант.

— Нет. Неделя осталась. Мы уже всё оплатили: аренду, ресторан, путевку на медовый месяц. И всё это потерять? Должно быть другое решение...

— Выудить у него слабость нашего министра.

— И как?

— Используй женскую хитрость.

— Шолохов не поведётся. Сразу заметит подвох. Я столько времени от него шарахалась, а тут вдруг сменю гнев на милость. Нет. Он не дурак...

— Не понимаю, почему ты от него нос воротишь. Красивый, богатый, ...

— Сумасшедший, — продолжаю за неё. — У него шурупов в голове не хватает крышу на месте держать.

— Так из-за тебя, Маша. Лишила парня разума, вот он и бесится. Радуйся, что не вывез куда-нибудь в лесок и не снасильничал. Терпение у него титановое, — покрутила в воздухе ложечкой, которой уже пять минут сахар в чашке кофе мешает.

Я только сжимаю плотно зубы, понимая, что она права. Другой на его месте давно бы так и сделал.

— Может быть, с ним лично поговорить? Я знаю его адрес...

— К нему в пещеру решила заявиться? Смело!

— А как иначе? Его номер я заблокировала и удалила давно. В соцсетях тоже. Да и неудобно там писать.

— А идти тигру в руки — удобно?

— Он меня не тронет, если я скажу "нет". А я скажу. Сразу, у двери и в лоб.

— Да-да, бельишко только пороскошнее надень. Чтоб отказывать можно было увереннее, — стебётся.

— Я не собираюсь с ним спать!

— А я бы... — Мечтательно.

— Карина!

— Что Карина! Ты его видела? Я когда его вчера в универе встретила таким огромным, — обвела руками воздух. — У меня ноги подкосились. Это ж, сколько там мышц...

— Он был в универе?

— Да, в канцелярии подавал документы на восстановление.

— Вот же гадство!

— Учиться пацан хочет, похвалить надо...

— Конечно, возглавлять комбинат — знания нужны.

— Какой комбинат? — непонимающе смотрит на меня.

— Молочный. Он сын Казакова.

— Да, ладно! — открывает от удивления рот. — Совершенно не похож.

— Потому что не родной. Но папа любит, как своего, — гримасничаю. — И Шолохов единственный наследник.

— Теперь понятно, как он собирается решить проблему... Перед таким человеком, как Казаков, все двери открыты. На сынка, думаю, это тоже распространяется.

— Я тоже так подумала... Воспользуется помощью отца. Но мне таких подачек не надо.

— Тебе да... Ты замуж выходишь...

— Если нас закроют, то Владимир тоже останется без работы.

— С должности проректора его вряд ли попрут. Тем более он ещё и по управлению лекции читает, — спорит подруга.

Она второй раз права.

А мне что делать?

Но поговорить с Шолоховым надо. Вдруг удастся его уговорить.

* * *

Робею у двери квартиры того, кого люто ненавижу, но если он может помочь...

Поправляю пояс голубого платья с запахом и волосы.

А не всё ли ему равно, какая у меня причёска?

Мне кажется, его будет возбуждать, даже если от меня будет нести, как от тухлой рыбы.

Поколебавшись, всё же нажимаю на кнопку звонка. Через минуту слышен щелчок замка и дверь распахивается.

— Неожиданно, — его брови подскакивают вверх. — Хотя... ожидаемо...

— Я хочу поговорить, — теряюсь от его пристального сжигающего живьём взгляда.

— Проходи, — отходит в сторону, пропуская меня в квартиру.

Маша, одумайся! Ты сама лезешь в пасть хищнику.

— Надо сковородки попрятать, а то не дай Бог... — шутит, идя следом за мной.

— Сам виноват! Нечего было руки распускать! — поворачиваюсь к нему.

— Провёл рукой по ноге — это, по-твоему, руки распускал?

— Я тебе разрешение не давала. И ты не только по ноге водил, — покрываюсь мурашками от воспоминаний.

Сейчас почему-то они вызывают какой-то лёгкий трепет внутри. Раньше омерзение.

— А его всегда нужно спрашивать? — подходит слишком близко, что я ощущаю еле уловимый запах лосьона после бритья. У меня начинают покалывать кончики пальцев, а в голове стойкое желание провести по его гладко выбритой щеке.

С каких пор у меня к нему такие внезапные порывы?

Он моральный урод, мучитель, портивший мне жизнь, а сейчас вдруг в моей голове мелькает мысль, что я красивее мужчин только что в турецких сериалах видела.

О да, Маша! Представь на его месте Серкана Болата...

Нет! Не получается! Какого ху... дожника?!

— Я тебя слушаю, — отходит на пару шагов в сторону, давая мне возможность дышать.

— А можно водички? — ворочаю прилипшим к нёбу от сухости языком.

Удивляется, но молча идёт, достаёт из холодильника бутылку минералки и наливает в стакан.

— Держи, — пододвигает ко мне.

Я жадно большими глотками осушаю его.