За то, что я руки твои не сумел удержать…

Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Всё лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.

Там, где эллину сияла

Красота,
Мне из черных дыр зияла
Срамота.

Греки сбондили Елену

По волнам,
Ну а мне – соленой пеной
По губам.

По губам меня помажет

Пустота,
Строгий кукиш мне покажет
Нищета.

Ой ли, так ли, дуй ли, вей ли,

Всё равно.
Ангел Мэри, пей коктейли,
Дуй вино!

Я скажу тебе с последней

Прямотой:
Всё лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.

2 марта 1931

«Колют ресницы. В груди прикипела слеза…»

Колют ресницы. В груди прикипела слеза.
Чую без страха, что будет, и будет – гроза.
Кто-то чудной меня что-то торопит забыть.
Душно – и все-таки до смерти хочется жить.
С нар приподнявшись на первый раздавшийся звук,
Дико и сонно еще озираясь вокруг,
Так вот бушлатник шершавую песню поет
В час, как полоской заря над острогом встает.

2 марта 1931

«За гремучую доблесть грядущих веков…»

За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей —
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.

Мне на плечи кидается век-волкодав,

Но не волк я по крови своей —
Запихай меня лучше, как шапку в рукав
Жаркой шубы сибирских степей…

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,

Ни кровавых костей в колесе;
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе, —

Уведи меня в ночь, где течет Енисей

И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.

17–18 марта 1931, конец 1935

«Жил Александр Герцович…»

Жил Александр Герцович,
Еврейский музыкант, —
Он Шуберта наверчивал,
Как чистый бриллиант.

И всласть, с утра до вечера,

Затверженную вхруст,
Одну сонату вечную
Играл он наизусть…

Что, Александр Герцович,

На улице темно?
Брось, Александр Сердцевич,
Чего там! Все равно!

Пускай там итальяночка,

Покуда снег хрустит,
На узеньких на саночках
За Шубертом летит —

Нам с музыкой-голубою

Не страшно умереть,
Там хоть вороньей шубою
На вешалке висеть…

Всё, Александр Герцович,

Заверчено давно,
Брось, Александр Скерцович,
Чего там! Все равно!

27 марта 1931

«Ночь на дворе. Барская лжа…»

Ночь на дворе. Барская лжа:
После меня хоть потоп.
Что же потом? Хрип горожан
И толкотня в гардероб.

Бал-маскарад. Век-волкодав.

Так затверди ж назубок:
Шапку в рукав, шапкой в рукав —
И да хранит тебя Бог!

Март 1931

«Нет, не спрятаться мне от великой муры…»