За третьей гранью

Кто-то сильно дёрнул меня за полупрозрачный рукав лёгкого халатика. Я чуть не навернулась со стула и недовольно взглянула вниз, догадываясь, кто из нашей Семьи почил меня визитом. Снизу на меня смотрели большие недовольные глаза Дуняши, нашей кикиморы. Представительница древней нечистой силы каким-то образом умудрилась проникнуть со мной в моё время. Как кикимора заявила по прибытии, она просто выбрала меня своей хозяйкой, дескать, я ей ещё у Любавы приглянулась. Увидев это чудо чудное, папа пришёл в восторг – наконец-то, сказал он, в доме появиться нормальная хозяйка! Все согласились с ним, никто особо не возражал. Да и что возразишь целеустремлённой маленькой деловой нечисти, быстро прибравшей хозяйство в доме к своим маленьким ручкам? Теперь завтрак, обед и ужин строго по расписанию, кто не явился – признаётся не голодным и ждёт следующего приёма пищи.

– Чего тебе, Дуняша? – спокойно спросила я, стараясь не демонстрировать нервозность. Именно в этот момент в голове начала бешено вопить Хельга. Кажется, у неё истекало время, а сама она вспомнить так ничего и не смогла.

– Ну что такое! – заверещала маленькая нечисть, сверкая тёмными глазками. – Будет в этом доме когда-нибудь порядок?!

– Понятно, – вздохнула я. Бабки ещё утром опять вместе какую-то муть варить вздумали, а теперь похоже, доварили и опробовали результаты. Рецептик, конечно, был старый, ещё с тех времён, когда все настоечки делались на спирту или водке, что позволяло совместить приятное (распитие сорокоградусного) с полезным (выяснения, «а шо ж таке у нас наварилось?»). А исполнительная кикимора бежала жаловаться к своей хозяйке, то есть ко мне, считая меня судом и законом для всех в этом дурдоме.

«Элис, приём!» – надрывалась Хель у меня в голове. Я попыталась незаметно поморщиться, но Дуняша всё равно заметила и снова заверещала:

– Вот к чему в доме такая хозяйка! Даже за младшими проследить не может! В доме порядке никакого…

– Эти «младшие» обе в пару раз старше меня, – спокойно произнесла я. «Морда, морда, я бревно, иду на сближение…» «??? !!!»

Переданный мне рисунок эмоций прекрасно заменял мой семиминутный матерный монолог. Я мысленно поаплодировала своей сестре и, вежливо выпроводив Дуняшу с просьбой испечь её чудесные пироги с печёнкой, я сосредоточилась на вопросе Хельги…

Конечно, это было очень тяжело под аккомпанемент доносящегося из незапертого маминого кабинета хора пьяных бабушек (их опять снесло… что они наварили?!) и грохота с кухни. Дуняша, даром что нечисть древнерусского происхождения, с современно техникой справляется на раз плюнуть, но вот кастрюлю она-таки опять уронила. Хорошо хоть, что папа из титанового сплава нам посуду заказал, а то Дунька уже успела перебить почти всю посуду и расколоть чугунный противень, доставшийся от прабабушки Геллы и дорогой нашим сердцам в миг большой семейной ссоры: этой железякой очень удобно как и по голове кого-нибудь приласкать, так и в качестве щита использовать, когда по тебе ведётся обстрел продуктами.

Так или иначе, через два часа где-то на улице раздался грохот, завыла противомагическая сирена в каком-то магазине и из прозрачных дверей вылетела Хельга, опять порталировавшаяся не туда Я с тяжёлым вздохом отошла от окна и рухнула на кровать. С непривычки болела голова, таблеток в доме уже полгода как нет, после того, как из аскорбинок Хель сумела создать новый вид сыворотки правды, против которой нет противоядия. Конечно, опасное вещество мы тут же уничтожили, но папа почему-то решил, что это были наркотики…

Дребезжащий звонок радостно возвестил, что моя дорогая сестричка наконец почтила наш дом присутствием своей светозарной особы. Почему-то только на мою сестру дверной звонок исполнял что-то из репертуара своих неисправных собратьев прошлого столетия, остальных встречая более менее приличными звуками. Например, когда приходил папа, на весь дом раздавались вопли несчастных грешников в аду, словно обещание, что нас будет ожидать то же.

Я безучастным трупом валялась на кровати, пытаясь убедить себя, что голова болит не у меня, а у моей сестрички (хотя у неё и болеть-то нечему…). Попытка спихнуть боль через амулет ни к чему не привела, только разве что тошнить ещё начало. Поэтому, когда в нашу комнату ввалилась радостная Хельга, живых там уже не было.

– А у меня «отлично»! – радостно завизжала моя сестрёнка, вызвав у меня очередной взрыв боли.

– Рада за тебя…

– Мэтр сказал, что прочитал твой реферат и зачислил-таки тебя на второй курс. Кстати, а где ты практический материал для такой темы откопала-то? «Влияние пустоты на кремнийорганические формы жизни»…

– Где откопала, там больше нету, – простонала я, закрывая глаза, чтобы не видеть слоняющуюся по комнате преступно жизнерадостную Хельгу.

Сестра не желала оставить меня в благословенном покое, пытаясь хоть чем-то привлечь моё внимание.

– Ну чего тебе? – враждебно спросила я, рывком садясь на кровати. – Выкладывай и дай помереть спокойно!