За тридевять земель (СИ)

Поздний обед прошёл весело. Ренар рассказывал байки про московскую бардовскую тусовку. Ни Василиса, ни, тем более, Волк, ни одного из персонажей не знали, но смеялись — истории были забавные. Сказочные пироги не заканчивались, шустрая молодуха исправно подтаскивала Волку пиво, а остальным — кувшинчики с ягодными взварами. Но всё хорошее имеет обыкновение заканчиваться: подошёл унылый трактирщик и положил на стол счёт, накарябанный на помятом листочке.

Василиса вопросительно подняла бровь, и ресторатор тут же пустился в объяснения, что платить ничего не нужно, всё за счёт «Сказки», как и договаривались, только пальчик достопочтенной гостье приложить. Счёт она по въевшейся московской привычке проверила, и как оказалось — не зря. Перечисленное количество пирогов не смогла бы одолеть и стая волков. Нервно наблюдавший за ней трактирщик бумажку утащил, немного поколдовал за стойкой, и принёс новую, с цифрами, чуть больше похожими на реальные.

Но вопросы всё равно остались. Например, почему обед Ренара тоже был сюда приплюсован. Не обращая внимания на унылое бубнение над ухом, что «Сказка» не обеднеет, и они вроде бы как одна компания, Василиса повернулась к певцу, наблюдающему за процессом с весёлым интересом:

— Ты здесь на каких условиях выступаешь?

— На стандартных. Еда, койка, и что слушатели накидают. А какая разница?

— Не очень большая, но есть. Если этот обед оплачиваю я, ну, сказочники, значит, тебе должны ещё один обед — или деньгами отдать. Вот как-то так.

И Василиса аккуратно приложила указательный палец к счёту, с любопытством потёрла проявившийся отпечаток — нет, не исчезает — и вернула документ погрустневшему трактирщику. Правда, он тут же повеселел, и предложил Василисе заняться примеркой положенного по соглашению сторон наряда, мол, он уже распорядился, и швея всё доставила.

Действительно, в давешней комнатке по стенам уже были развешаны платья и сарафаны — как выяснилось, произведения сельской мастерицы, у которой их охотно покупают проезжающие. А некоторые столичные боярыни с дочерьми даже специально прибывают, а кто побогаче — к себе Акулину вызывают.

Восхваляя достижения местной лёгкой промышленности, трактирщик через слово сетовал, что дорогу до моря-окияна никак не доведут, путников мало, и выручки никакой. Василиса отвлеклась от нарядов и заинтересовалась: вроде бы дорога из жёлтого кирпича — совсем из другой сказки.

Объяснение было простым и совсем не сказочным: уже много лет как всё дорожное строительство во всех сказках подгрёб под себя Изумрудной Город. Понятно, кто же с дуболомами ещё соперничать в такой работе может, без сна и отдыха вкалывают, да и кормить не нужно. А работы остановились потому, что кто-то из Василисиного мира цену перебил и предложил дорогу дальше делать не жёлтую кирпичную, а чёрную и гладкую. И строить её будут волшебные устройства, на телегах установленные. И ещё вдоль дороги устроят тропинки из плиточек, для пеших.

Василиса вспомнила недавний ремонт проезжей части и тротуаров на своей улице и взгрустнула — с асфальтом и плиткой сказка будет уже не та. Ну, её никто спрашивать не будет, так что и переживать нечего.

Отвлекшись от трактирщиковых причитаний по поводу убытков, она перевела взгляд на предлагаемые наряды и ошарашенно замерла. На самом видном месте висел роскошный, музейного вида сарафан — бирюзовый, весь в узорах, вышивке и каменьях. К нему прилагалась белая блузка с мелкими красными цветочками, и обязательный кокошник. Выглядело это очень сказочно и фольклорно, при этом аляповатостью сильно смахивало на облачения ансамбля русской песни.

Скептически осмотрев творение народных промыслов, Василиса поинтересовалась:

— И как в этом путешествовать? Да и таращиться на это великолепие будут, я думаю, больше, чем на мои джинсы. Вроде бы девицы в зале немного по-другому одеты.

Не слушая возражений, приоткрыла дверь и позвала Волка — в качестве консультанта. Сунувшийся было за ним Ренар был с позором изгнан совместными усилиями Василисы и трактирщика, который напомнил, что народ уже заждался, и давно пора петь — а то, как бы расходиться не начали. Волк согласно кивнул и подтолкнул певца к двери.

Ренар ушёл в зал и, похоже, в знак мести запел про «дивных животных невиданной красы». А Волк задней лапой с грохотом захлопнул дверь и вступил в оживлённую дискуссию с трактирщиком о том, что боярышне невместно, а что — вместно. Роль модного консультанта ему явно пришлась по вкусу.

Из эмоциональных препирательств Василиса поняла, что сарафан брать необходимо — во дворце, а тем паче — на официальных приёмах, только в них и ходят. А идти на мероприятие придётся — и посмотреть на Ивана-царевича со своей прекрасной и премудрой тёзкой хочется, и обстановка будет подходящая для того, чтобы как-то попытаться Волка обратно пристроить. Конечно, Трудового Кодекса здесь нет и не предвидится, но шанс уболтать местное начальство с помощью зубодробительных формулировок какой-никакой, а есть.