За тридевять земель (СИ)

— Так куры — они для того и живут, чтобы в суп. А попугая Лялечка лучше бы нам притащила, его в зале посадить можно и словам нужным научить — сразу народу прибавится.

Мирон покосился на Василису и усмехнулся:

— Да уж, в трактире птичка много новых слов узнает.

А девушке вдруг безумно, до тошноты захотелось варёной курицы. Ножку, с блестящей от жира шкуркой и прилипшей горошиной чёрного перца. Она просительно взглянула на Анисью, и та сразу догадалась:

— Курочки захотела? Да что же сразу не сказала! Я сейчас, моментом…

Подхватив юбку, она стремительно умчалась за дом, откуда послышались заполошное кудахтанье и глухой стук. Анисья быстро вернулась и радостно доложила:

— Сейчас будет, девки уже вариться ставят.

Василиса сглотнула и пошарила глазами — что бы такого немедленно съесть. Остатки кошачьей трапезы выглядели непривлекательно, так что оставалось только манго. Подняв увесистый плод, она продемонстрировала его супругам и спросила:

— К вам такие привозят?

Получив отрицательный ответ, Василиса тут же предложила кошачий подарок продегустировать совместно. И вкус, и аромат, и, главное, размер, вызвали неподдельный восторг, а Мирон тут же заинтересовался, где такое растёт и как бы туда караван сгонять, а то одна кошка много не натаскает.

Анисья оставила компаньонов обсуждать вопросы логистики, и убежала разбираться, почему курочку до сих пор не принесли. А Василиса, проследив за ней взглядом, вдруг осознала, что отравительница так и лежит на крыльце, и забеспокоилась:

— Дядя Мирон, а этой-то что делать будем?

— Да пусть пока полежит. Вот охрану вызовем, и пусть они разбираются.

Но, как это обычно и бывает, службы безопасности вызывать не пришлось — они объявились сами. Как раз в тот момент, когда тётка Анисья вынесла благоухающую тушку, с горошинками перца в нужных местах и прилипшим лавровым листочком, у Василисы завибрировала серёжка, и в воздухе появилась озабоченная морда Серого Волка на фоне облаков:

— Асенька, да как же так! Я как только узнал — сразу на Маха и к тебе. Как ты? Я же теперь всю жизнь себе не прощу! Ты потерпи, мы уже через полчаса будем.

Василиса оторвала куриную ножку, без всякого удовольствия отгрызла кусочек, тяжело вздохнула и посмотрела на Мирона:

— Ну, и кто у вас тут стучит?

— Во что стучит?

— Не во что, а кому. Кто безопасникам, ну, охране, доносит?

Мирон помрачнел и задумался:

— Так вроде ни за кем не замечали.

— А нужно было замечать. Так, сейчас что-нибудь придумает, потому что про Лялечку вашу тоже лишним людям знать ни к чему, да и про Тануки — тоже. Пожалуй, тут только один способ подойдёт — ну-ка, пусть все работники сюда выйдут. Времени немного есть, так что сейчас стукача быстренько найдём, и я ухожу — не хочется что-то с Серым общаться.

Осторожно погладив спящую Ликси, она тихо спросила:

— Ты не поможешь?

Кошка подскочила, очумело затрясла головой и заявила:

— А я не сплю!

— Конечно, не спишь. Слушай, сейчас сюда много людей выйдет, ты сможешь понять, кто из них боится?

— А что он сделал?

— Да докладывает кому-то обо всём, что здесь происходит.

Ликси самодовольно потянулась:

— Это легко. Страх — он очень гадко пахнет, хуже, чем тот чай.

— А ты откуда про чай знаешь? Это ведь давно было.

— Так ты вспоминала — а я почувствовала. У меня это только сегодня начало получаться.

— Понятненько. Теперь не только по моим снам толпы шляются, а ещё по воспоминаниям. Ладно, милая, я не сержусь, только ты уж меня предупреждай, если ещё какие волшебные способности начнут прорезаться.

Работников оказалось меньше десятка, и Ликси, пробежавшись зигзагом у них между ногами — девицы при этом взвизгивали и задирали юбки — виновного вычислила мгновенно, хотя, как выяснилось, могли обойтись и без кошачьих экстрасенсорных способностей: парень переминался с ноги на ногу, обильно потел, и пытался мелкими шажками переместиться подальше. Василиса тут же вспомнила, что именно он приносил им с Серым Волком чай, и повернулась к Мирону:

— А ведь мне и в прошлый раз показалось, что этот тип подслушивает. Кто он?

— Да новенький, я его только перед тем твоим приходом нанял. Ну, ничего, пока мы его в погреб определим, а там и побеседуем — кому сообщал, зачем…

Парень, крепко прихваченный Мироновыми сыновьями, задёргался, но был оперативно уволочен. Трактирщик побарабанил пальцами по столу и полюбопытствовал:

— Как ты там сказала — стучал? Богатое слово.

— Это из нашего мира. Их ещё дятлами называют, слышал: тук, тук, тук-тук-тук.

Мирон немного развеселился, а Василиса со вновь проснувшимся аппетитом накинулась на остывшую курятину. Но доесть ей опять не дали: на лужайку обрушился Мих, намного раньше, чем через обещанные полчаса, с него мощным прыжком слетел Волк и бросился к Василисе:

— Всё, больше я с тебя глаз не спущу! Это надо же, с отравительницей известной чаи распивать! Ладно, она просто народ по городу травила, но тут кого осмелилась! Так, сейчас мы тебя переправим в безопасное место, охрану приставим, там муха не пролетит, мышь не пробежит…

Василиса прервала поток обещаний:

— Там — это где?