За троном. Царская милость

Рано утром Алексей из села вышел. Налегке, только в кармане узелок тряпичный с монетами. Отойдя версты на две, стоя на пригорке, на изломе дороги, обернулся. Выжил в ссылке, не чаял живым остаться, но повезло. И деньжат скопил, и профессию приобрел, хотя в будущем не собирался печником работать. Вздохнул, все же долгое время в селе пробыл. Дай бог, чтобы не довелось снова сюда вернуться в кандалах. Все, оборваны все нити, отныне он беглый ссыльный и надо поторапливаться. Шел быстро, временами на бег переходя. Все же работа печником, тяжелая физически, помогла держаться в форме. Еще один неожиданный плюс его занятий в ссылке. До вечера верст двадцать пять – тридцать одолел. Путь сюда, в Верещагино, он запомнил, хотя местность изменилась. Тогда снег лежал, холодно было, а сейчас деревья зеленые, трава-мурава по пояс, а где поля возделанные, рожь стоит уже желтая, скоро косить – убирать начнут. Вечером на постой к одинокой старушке в деревне попросился за полушку. Для бабушки и это деньги. К тому же поужинал – кусок хлеба, пара вареных яичек и сыто. Для его ситуации вполне неплохо. На полатях почивал, на мягкой перине, чего давно не испытывал. Уснуть долго не мог, хоть и устал. Сам еще в Пермском крае, а мыслями уже в Москве. В Кремль, в стрелецкий полк, соваться нельзя. Домой к сотнику надо. Но не настолько он с Хлыстовым дружен был, чтобы в его доме бывать. Стало быть, проследить надо, а на это не один день уйти может.

Утром сердобольная старушка молочком парным напоила с краюхой хлеба. Алексей поклонился старушке за приют и доброе отношение. И снова в путь. Главное сейчас даже не до Хлынова добраться, а до Нижнего Новгорода. От Хлынова до Волги путь кружной – по реке Вятке до Камы, а потом по Волге вверх, против течения. Долго и затратно. Пешком еще дольше. На коня денег нет, потому выбор невелик. Как наметил Алексей – пешком до Нижнего, а там на судно. На судне, водным путем, быстрее, чем пеши, и силы сбережет. А еще безопаснее. Если кинутся его искать, то в первую очередь на дорогах. Плохо, что оружия нет никакого, даже ножа. Ссыльным иметь оружие запрещалось. А без сабли, кинжала или ножа Алексей себя чувствовал неуютно. После полудня на небо с тревогой стал поглядывать: кучевые облака появились, грозя пролиться дождем. Затем и ветер поднялся. Понял: надо укрытие искать, иначе вымокнет, а обсушиться негде, да и запасной одежды нет. Хутор впереди показался, верста до него, не меньше. Бегом припустил. Уже подбегал, как первые редкие и крупные капли упали. Успел на крыльцо взлететь под навес, как ливень хлынул. Алексей в дверь постучал, из-за которой испуганный женский голос:

– Кто там?

– Пустите от дождя укрыться.

Женщина помедлила, видимо боялась. Но все же загремел запор, дверь отворили.

– Заходи.

Алексей зашел. И чего боялась? В избе нищета, даже домотканого половика нет, а сама средних лет и страшна, почти уродина. На такую не позарится никто. Алексей извинился за вторжение, уж больно погода скверная. Посидел на лавке, отдыхая. Через час ливень кончился, и он поблагодарил хозяйку, вышел. Похоже – зря. Дорогу развезло, пришлось по траве, что за обочиной росла, шагать. Опять плохо, трава мокрая, через полчаса сапоги влагу пропускать стали.

Так, с мелкими неудобствами, зато с чувством свободы до Хлынова добрался за две недели. В городе останавливаться не стал, в лицо узнать могут. Единственно – к Пафнутию зашел. Тот, как увидел, ахнул.

– Рад свидеться. По городу слухи ходили: в ссылку тебя определили, а ты здесь.

– Правильные слухи. За честную службу меня сослали в Пермский край, да сбежал.

Пафнутий осмотрелся по сторонам, не видит ли кто? Ссыльного у себя пригреть и не донести властям – чревато судом и тюрьмой. Алексей его понимал.

– Бумага твоя цела? Не откажешься?

– Цела, припрятал надежно. Бумагу отдам, а тебя не оставлю, прости. Я сам на птичьих правах здесь, да еще с семьей.

– Я не осуждаю. Отдай бумагу, и уйду я.

Пафнутий исчез во дворе, вернулся с листком бумаги, где его свидетельство записано, и с корзиной, в которой в рушнике каравай хлеба и несколько вареных яичек.

– Все что могу!

– И за это спасибо. Только о моем визите никому, даже супружнице.

– Нешто я не понимаю? Удачи тебе!

– Прощай!

Глава 6. Месть