За тучами светит солнце. Рать и Мир

– Дело не в стране, а скорее во мне. Но я не променяю русский Урал с его Аркаимом ни на Бали, ни на Мальдивы. Не променяю прекрасный Алтай на Альпы или волшебный Питер на Париж. Я хочу жить в родной стране, но при этом хочу, чтобы страна стала лучше, как и я сам. Поэтому я начал с себя. Чтобы страна стала лучше бесполезно ругать власть. Лучшая страна с прежними гражданами со старыми стереотипами и понятиями не проживёт в своём великолепии и десятилетия.

– России всё же удалось ненадолго вкусить аромат прекрасных перемен, – Василиса не так хорошо понимала историю и политику, она никогда и не хотела этого, но при этом хорошо чувствовала что происходит вокруг и куда движется мир. – Правда, мы быстро откатились в те же ощущения безысходности и отсутствия понимания будущего. Но отчего-то никто не берёт на себя ответственность и не начинает строить это самое будущее здесь, в настоящем. Все ждут ответов, не делая шагов навстречу, все ждут мессию, который всех спасёт. Только спасать некого. Люди сами выбрали свою дорогу, приняли правила и кивают всем системам. Слепо верят в христианскую церковь и молятся богам, которые считают их рабами. Люди не готовы к лучшей жизни.

– А там готовы? – спросил Ратмир.

– Там они живут моментом. Там они не впадают в крайности. Там они не строят башни. Там они сливаются с природой. Это то, что нужно сейчас. Ты не будешь один, дорогой. Хотя тебе будет очень одиноко и среди друзей, и среди семьи, и среди коллег. Но ты найдёшь свой путь и откроешь нужную дверь. Возможно, ты свернёшь на перекрёстке и там буду я. Я буду ждать тебя.

Они не знали сколько просидели молча на своей любимой лавочке, в тихом, но таком живом месте. Они лишь слышали как деревья перешёптываются между собой, пытаясь уловить смысл, ухватить его и нарисовать образ. Люди давно забыли что это такое. Забыли каково оно, мыслить образами. Это детское умение со временем стирается, и мы превращаемся в обычных потребителей, различаясь лишь материальными возможностями потребления. Кто-то ездит на корейских кроссоверах, кто-то на немецких суперкарах. Кто-то пьёт тридцатилетний виски, кто-то трёхзвёздочный коньяк. Но кто-то просыпается и выходит из системы, понимая, что этот день сурка только приближает их к концу. Каждый день – это начало чего-то великого, чего-то светлого. Это возможность, когда мы можем сделать что-то для этого мира. Для своего мира. Осталось теперь осознать и принять то, что привычная реальность может быть вымыслом и обычной игрой, в которую нас загнали те самые режиссёры, называющие себя масонами и создающие свои магические общества. Над ними есть свои режиссёры, увлекая вверх всю иерархическую цепочку. За их внутренним диалогом в звонковом молчании пошёл дождь. Ровный, освежающий весенний дождь.

– Грустно, что ты уезжаешь, но я рад за тебя, – тихо произнёс Ратмир.

– Не грусти, мой друг.

– Это грустит природа, – Ратмир поднял глаза к небу и невольно улыбнулся прохладному дождю. – Всё ведь только к лучшему? И этот дождь…

– Пусть сейчас льёт дождь… Только мы точно знаем, что за тучами светит солнце…

Глава I. Люди разума против «просроченных» режимов.