За твоей спиной

— Ох, черт! Скажи, что ты знаешь что делать, потому что я ничерта в этом не понимаю.

Хочется крикнуть, что бы они продолжали говорить, неважно о чем, да пусть хоть анекдоты со сказками рассказывают.

— Просто продолжай говорить, — словно прочитал мои мысли — только слыша мой голос, она понимает, где реальность, а где воспоминания. Во всяком случае, так было раньше.

— Что должно было измениться сейчас? В любом случае, у нас не такой уж большой выбор, ведь так?

— Раньше она мне доверяла.

— А потом ты потоптался на ее чувствах и сбежал как последний трус.

— Не говори о том, чего не понимаешь. Она еще молода, у нее вся жизнь впереди что бы найти того, кто ее действительно достоин.

— Ты чертов мудак, она человек, не игрушка. Она ходит, разговаривает, дышит, чувствует. Она черт возьми личность которая вправе принимать решения самостоятельно!

— Она ребенок!

— Продолжай себя в этом убеждать. Ведь так намного проще, можно как долбанный страус спрятать голову в песок. Только будь готов к тому, что однажды придет тот, кто со всей силы пнет тебя под зад. Почему она все еще не приходит в себя?

— Слишком глубоко погрузилась.

— Ты же как-то справлялся с этим раньше! Сделай хоть что-нибудь.

Я слышала каждое слово, понимала смысл сказанных ими фраз, но как-то не правильно, они будто проходили сквозь меня, не задерживаясь, ни на секунду. Вокруг темнота, нет дома и старого дуба. Страх и паника отступили, только приглушенная боль все еще была со мной, мешая мне всплыть на поверхность, вспомнить говоривших, наконец-то увидеть их лица.

ОЛЕГ

Смотрю на этих двоих и понимаю, ничерта у них не получится. Рано или поздно Змей окончательно слетит с катушек и Ксюшке тогда никто и ничто не поможет. Судя по тому как он ее сейчас обнимает, случится, это очень скоро. Прислушался к сбивчивому хриплому шепоту Змея, мдааа, проняло мужика не по-детски даже руки, поглаживающие хрупкую спину, дрожат. Стянул с себя куртку, встряхнув, расстелил на земле. Кто знает, как будет дальше? Артур понял без слов, хотя казалось, даже не смотрел в мою сторону. Уложил Ксюшку поверх и стянув уже свою куртку укутал мышку. Еще бы на размер больше и можно было бы ее укутать с ног до головы. Действительно маленькая. Напряг память, да она мне носом даже до ключицы не достает, а Артур выше меня на несколько сантиметров, на пять или даже семь… Как-то раньше об этом не задумывался, для него она действительно кроха, растопырит свои пальцы и двумя руками сможет полностью накрыть ее спину. Я бы на его месте наверное тоже боялся ее сломать.

— Девочка моя хорошая, — сдавленный голос, то и дело срывающийся на хриплый шепот-Давай, возвращайся обратно. Не пугай старика, нервы последнее время и так не к черту, еще немного и я поседею.

Перевел взгляд на мышку и не сдержавшись передернулся. В свете луны кожа на лице отливала синевой, а распахнутые, безжизненные глаза вспыхивают серебристыми искрами от любого движения Артура. Живая кукла. А если? Мелькнула в голове страшная мысль, затапливая все внутри злостью и отчаяньем.

— Арт? — не узнал собственный голос, до того надрывно и сдавленно он прозвучал.

На секунду во вскинутом взгляде Змея мелькнул вопрос, но видимо что-то разглядев в моем лице, отрывисто мотнул головой.

— Раньше она практически постоянно так сидела, сейчас только при приступах.

— Ну же кроха, не заставляй меня принимать крайние меры. Думаю, тебе это не понравится после того, что я тебе наговорил. — провел дрожащими пальцами по бледным щекам и столько в этом прикосновении было нежности и трепета, что даже у меня все внутри перевернулось.

— Маленькая моя, надеюсь, ты меня простишь.

Для меня никогда не было проблемой наблюдать за целующимися людьми. Ведь это просто и естественно, но то, что я видел сейчас, было откровенным признанием в своих чувствах. Каждое легкое поглаживание пальцев, то с какой нежностью он обнял лицо мышки своими огромными ладонями, как несмело, с судорожным вздохом обвел ее губы большим пальцем. Признание в любви, обещание всегда приклоняться только перед ней одной, именно эти слова приходили на ум глядя на них.

Словно завороженный, с каким-то маниакальным вниманием следил, как его рот накрывает пухлые губы, как прижимается все сильнее, как…

Чертов вуайерист! Резко выдохнув, прикрыл глаза, давя им мнимое уединение. И это мужчина с легкостью может недрогнувшей рукой вогнать пулю в лоб? Не знал бы его раньше, решил бы что от и котенка не обидит. Дурак, видел бы он со стороны свои прикосновения наполненные нежностью и трепетом, да же бы не задумался о том, что может причинить ей вред.

Всегда считал любовь болезнью, пытался, как мог ее избегать. А сейчас, глядя на Артура, завидовал. Сколько женщин прошли через мои руки, размытые лица, мимолетные удовольствия, но что бы вот так…

Сдавленный всхлип, глаза распахиваются против воли. Мне бы отвернуться, а лучше вообще уйти, но готов спорить, на что угодно, что этот всхлип наполнен отчаяньем больше чем страстью.