За твоими глазами

– Я не думаю, что психиатры именно это имеют в виду, – я снисходительно улыбнулась.

– Да плевать! Плевать на то, что они говорят и что имеют в виду – Алиса откинулась на спинку и задумчиво уставилась в окно, поверх обеспокоенного Дани.

Даже не имея психологического образования и минимального бэкграунда, можно было утверждать, что Алиса хранила в себе непрощенную обиду на свою семью. Мне было одновременно странно и легко находится в обществе этих сломленных людей: каждый из них, как и я, пережил в детстве какое-то страшное и пугающее событие – будь то смерть брата или холодность и нелюбовь матери, мы все сталкивались с болью, которую не в силах была принять и «переварить» наша детская незрелая психика. Я не чувствовала себя прежде настолько понятой, даже не рассказывая о своей личной трагедии. В то же время я подсознательно понимала, что прошла через трудности не растеряв себя, взрастив в себе психологическую устойчивость, которой так не хватило маленьким Тони и Алисе. Возможно, потому что в моей жизни так вовремя появилась Марго? Мне захотелось приободрить девушку, сидящую напротив.

– Хочешь, можем сегодня покататься на снегоходе? – я заглянула в ее глаза. – Правда, я не умею им управлять.

Алиса улыбнулась одним уголком губ, но ничего не ответила. Оставалось только надеяться, что я не качнула маятник ее болезни в деструктивную сторону.

– Привет, – я не заметила, как к нам подошел Даня, – Алиса сказала, что вы – подруга Тони.

– Садись, – она подвинула соседний стул.

– Ты расстроена? – Даня не стал знакомиться со мной, он сразу склонился над Алисой, словно ограждая ее от меня. Она покачала головой и коснулась маленькими пальчиками его крупной жилистой руки. Я отметила, что Даня, несмотря на высокий рост, слишком худощав: черная майка болталась на нем, как на манекене, а узкое лицо казалось изможденным.

– Можно с тобой поговорить? – голос из-за спины заставил меня подпрыгнуть. Леон лишь слабо кивнул «своей подруге» Алисе и ее защитнику. Я растерянно смотрела то на девушку, то на Леона пока он настойчиво не протянул мне руку.

– Еще увидимся, – я кинула извиняющийся взгляд на ребят, взяла Леона (Леона!) за руку и направилась за ним в коридор, а затем в его комнату.

– Пойдем на улицу, – в его словах не было вежливого вопроса, но тем не менее я открыла шкаф и достала куртку.

– Думаешь, так проще будет меня выгнать? Просто не впустишь обратно?

– Заманчивое предложение, – он уже привычно зачесал назад пальцами волосы и потянулся за своим пальто. – Надо обсудить условия.

– Условия? – непонимающе повторила я.

Ничего больше не говоря, он нетерпеливо помог намотать мне длинный шарф, который я никак не могла подцепить рукой, и потащил за собой на морозный январский воздух. Мы направились в сторону ворот.

– А тебе не нужно кого-то предупредить? – я спешила за Леоном.

– Уже, – только и ответил он. Звук разблокированной сигнализации моей машины заставил меня остановиться. Леон резко повернул в сторону моргнувших фар, не сменяя быстрого темпа.

– Эй! – я остановилась и развела руками, такой наглости я точно не ожидала. Хотя… это же был Леон. Когда он начал открывать водительскую дверь моей машины, я настигла его со спины и яростно захлопнула ее. – Даже не думай!

– Серьезно? Запретишь мне?

– Отдай ключи! – я не собиралась отвечать на его дурацкие выпады-вопросы.

– Выглядишь злой, – он наклонился к самому моему уху, я почувствовала, что в руку ткнулся холодный метал ключа, – мне нравится!

Только сейчас я осознала, что за пределами клиники я оставалась максимально уязвимой: ни камер, постоянно следящих за каждым темным углом, ни договорных обязательств, запрещающих секс между пациентами. Леон направился в сторону пассажирской двери, а я судорожно оценивала собственные риски. Если я хотела остаться с Тони – придется научиться доверять Леону. Я потянула за ручку и села в автомобиль.

– Куда хочешь поехать? – я пыталась изо всех сил держаться непринужденно.

– Плевать, просто отсюда.

Я надавила на педаль газа, у меня оставалось единственная возможность не перешагнуть точку невозврата – закрытые ворота. Я тайно надеялась, что Леон не предупредил персонал, и ворота нам никто не откроет, но железная махина начала свое безразличное движение в сторону.

Как только мы выехали, Леон, казалось, несколько расслабился.

– Ненавижу это чертово место, – он вцепился руками в свои колени. – Паршивое реалити-шоу.

– Ты про камеры?

– Про камеры, про все бесконечные обсуждения, выворачивание меня наизнанку, – он раздраженно посмотрел на меня, но его злоба была направлена не на меня.

– Ты же… не хочешь сейчас сбежать? – я все еще не донца понимала его мотивов.

– Майя, не дури, если бы я хотел сбежать отсюда – то сбежал бы уже давно.

– Тогда я не понимаю…

– Ты вообще ничего не понимаешь, – он злобно хмыкнул. Я поджала с досадой губы и нахмурилась, заметив это, Леон решил добавить. – Если уж начистоту, все нормально – я тоже ни хрена не понимал поначалу.

«Откровенность от Леона – что-то новенькое», – отметила я с надеждой.