За твою жизнь (СИ)

— Мы хотели крестины устроить перед Рождеством, так что у тебя будет оправдание для родителей. — «Уж не известно что хуже: быть у родителей на Рождество или у Гордонов.»

— Я не знаю, Джек.

— Ты обещала быть крестной.

— Я помню, но…

— Возражений не принимается.

— До Рождества еще очень долго… Блондин, рост 180–185, лет тридцать на вид.

Джек снова пристально оглядел зал.

— Один… два. Два подходят. Три.

— Волосы почти до плеч.

— Чет… Тогда два. Один с девушкой. Левый дальний угол. И справа у окна. Обними меня.

Женщина «жизнерадостно» кинулась на своего спутника, тот ее закружил.

— Его тут нет. Он следил за мной до Вайоминга, там я оторвалась… За мной следит еще кто-то. Я это чувствую. Он ее поставил на пол:

— Береги себя, Ривера.

— Ладно, Джек. Я пойду.

— Если что — сразу звони. И… Не забудь про Рождество. — «Рождество.» Женщина кивнула и прошла в терминал.

Четыре года назад, Лос-Анджелес, Калифорния, США

Джанелла вошла в огромную гостиную:

— Я все-таки не понимаю, как ты тут можешь жить!? Он такой огромный! Тут даже эхо есть!

— Я тебе уже говорил: переезжай ко мне. Вдвоем веселее. Глядишь, и эха не будет.

— Так продукты все готовы? — Она сделала вид, что не услышала последнюю фразу, а он сделал вид, что не заметил, как она сменила тему.

— Я бы все-таки не маялся с готовкой, а что-нибудь бы заказал и все.

— Нет-нет-нет! Так не интересно! Хватит того, что я не уехала в Монтану, где снег, где нормальный праздник!

— Зачем вообще куда-то уезжать из дома?

— Ну, тут трудно сказать… — Женщина пожала плечами. — Я все же скучаю по своим.

— А почему бы нам тогда не махнуть к ним?

У Джан все сжалось. Уже девять месяцев, а она все еще ничего не рассказывала матери. Совсем ничего. А теперь взять и привезти Этана… Она… Она очень этого хотела. Хотела, чтобы он познакомился с мамой и с отчимом, хотела, чтобы близнецы его донимали расспросами. Хотела валяться с ним в снегу, украшать елку. Настоящую, живую ель, а не пластиковое подобие. Но… Что заставляло ее упираться — она сама не знала.

Он прищурился:

— Почему?

Она покачала головой:

— Я не знаю. Просто что-то… — Что ей мешало? Если бы она знала.

— Джанелла, я хочу быть с тобой. Надеюсь: ты хочешь быть со мной. В чем дело?

— Я не знаю, Этан. Просто я еще ни с кем не знакомила родителей. Если я сейчас тебя привезу…

— …Это будет очень много значить. Но что не так?

Она прижалась к нему.

— Я не знаю. Я не знаю что это такое.

— Успокойся. Не хочешь…

И тут что-то переключилось. Она хотела быть в это Рождество с ним и с семьей. Джан подняла глаза:

— Я хочу поехать. — Его радостная широкая улыбка раскачивала столп ее самообладания. Его поцелуи были… Они были самые невероятные. Нежность, страсть, они заставляли забыть ее обо всем. Она готова была раствориться в нем…

Женщина улыбнулась.

— Что такое?

— Я тут вспомнила… — Она провела рукой по его груди.

— Только не говори, что у тебя есть какое-то дело — не поверю.

— Нет у меня никакого дела.

— Тогда что? — Джан погладила его по щеке.

— Ты обещал, что на Рождество вернешь мои сережки.

Мужчина явно смутился:

— Ты говорила, что у тебя от них болят уши. Они тебе не нужны.

— Этан! Это мои сережки! — «Как такое может быть? Почему так приятно?» — Не думала, что ты так сентиментален!

— Ну… я мог бы сказать, что просто забывал тебе их отдать… или забочусь о твоих ушах… Но тогда бы я соврал. — Он посмотрел ей в глаза. Одна пара черных глаз смотрела в другую пару таких же бездонных, черных, как обсидиан. — Я чувствую себя идиотом. Что ты со мной сделала, лейтенант?

— Ничего. — Она шептала, словно их кто-то подслушивал. — Я себя чувствую…

— Безвольной?

Она удивленно уставилась на него:

— Откуда…

— Я чувствую то же. Неужели ты думаешь, что я и впрямь, обычно оставляю себе сережки на память? — Он глубоко вдохнул. — Ты пахнешь лимоном.

— А ты коньяком.

— Тогда мы отличная пара. — Комната закружилась. Сильные руки прижимали ее, не давали упасть. Он стал наступать, положил ее на диван. Поцелуй не прекращался. Она кружилась в счастье. Голова кружилась. Душа парила. Было так хорошо, как никогда не было. «Наверное, я его люблю.»

Глава 4

Флорида, США

Джан резко открыла глаза. Она огляделась. Весь салон затих. Почти все спали. Женщина уставилась в иллюминатор…

Два года она выслеживала Бласа Кортеро. Когда Курт сказал ей, что во время операции на Этана напали уличные бандиты, она не поверила. А как тут поверишь? Когда знаешь, как подготовлен Этан. Ладно пусть. Можно утонуть в стакане воды. Но… Но не до такой же степени, чтобы человека хоронили в закрытом гробу! Она сглотнула. Когда же до нее дошло что случилось… Она не расплакалась, не испугалась, не… не… Она… Внутри словно что-то умерло. А потом… А потом у нее появилась цель.

«Когда его возьмут?.. Надо отдохнуть. Два дня, Джан, минимум два дня отдыха.» Если бы два года назад все прошло, как надо — он бы уже давно был за решеткой. Ни один адвокат ему бы не помог. Но кто-то оказался подкуплен. Этана снова срочно вызвали в Майами… Больше она его не видела. «Живи настоящим.»