За тысячи лет до армагеддона (СИ)

Разбитый дубиной палец однозначно указывал на то, что бонус аномальной энтропии не для меня.

Хотя, задним числом анализируя случившееся, я остановился на том, что виной всему послужила настойка, которой нас накануне потчевал Ахмед. Думаю с грибочками он переборщил. А иммунитет ко всякой наркосодержащей дряни, в отличии от того же Жени, который баловался подобным пойлом уже не один десяток лет, я еще не выработал. Вот моя легкоранимая психика и устроила качели настроения. В диапазоне от: шапками вражин закидаем и ногами запинаем, до: все пропало, спасайся кто может. Итогом чего и стал мой шаг вперед, в пространство.

По идее на этом все должно было бы и закончится. Разве что я бы успел пожалеть, что падаю не с высоты крепости Массада, а это почитай 400 метров, так что время полета составит секунд десять, вполне можно себя неоднократно обозвать идиотом конченным, а всего-то две с половиной секунды. Все таки десять этажей и тридцать метров это не слишком много. За это время обозвать себя идиотом конченным можно в лучшем случае пару раз. В любом случае итогом послужило бы хорошо отбитая тушка с тщательно перемолотыми костями. Разве что в первом случае, который с Массадом, диаметр мокрого пятна вокруг тела был бы поболее.

Но это ежели отталкиваться от научно обоснованных представлений, в которых время свободного падения рассчитывается по формуле: t=sgrt(2h/g). И такие представления совершенно не включают в сферу своих аргументов ни птеродактилей, ни орлов. А именно такая тварь и разбила вдребезги всяческую научную аргументацию, предварительно издав клекот, напоминающим скрип ржавых кладбищенских ворот на забытом погосте, когда туда пытаются проникнуть копатели трупов по поручению доморощенного Франкинштейна. Твою дивизию. Надо все-таки запретить Ахмету класть в настойку эти синенькие склизкие грибочки. Иначе от подобных бредово романтичных ассоциаций избавиться не удастся. И непонятно, куда схожие мысли могут завести.

Так вот, возвращаясь к проблеме свободного полета моего тела после добровольному выхода из пещеры, обусловленному совокупностью неявных причин. Это падение было самым наглым образом прервано чем-то, вернее кем-то летающим, с размахом крыльев метра в четыре, которое все это время планировало невдалеке в ожидании вкусной и здоровой пищи. Так что при виде меня, летящего, тварь резко рванула вниз, совершив тем самым маневр, совершенно не вписывающийся ни в какие физические рамки, поскольку для подобного финта она уже должна была пребывать в крутом пику, причем со скоростью, гарантирующей практически мгновенное столкновение с землей. Но спрашивается, где физика, а где птеродактили. Монстр с этакой грандиозной небрежностью подхватил меня где-то метрах в десяти над землей. После чего крепко ухватив меня трехпалыми когтистыми лапами и попытался перенести в место, более пригодное для трапезы, нежели берег реки. Возможно даже в собственное гнездо, где меня с нетерпением ждали голодные птенцы. Сложилось впечатление, что мои плечи оказались зажаты стальными тисками. Я и раньше знал, что тот же филин может лапами раздавить заячий череп, но поймавший меня на лету монстр вполне мог бы оставлять оттиски когтей на латунных заготовках.

К сожалению, вернее к счастью, мне так и не довелось узнать, сооружают ли птеродактили гнезда и каким образом они снабжают пищей подрастающее поколение, поскольку в процесс вмешались два новых неучтенных фактора. Сначала не выдержала футболка, которая верой и правдой служила мне по крайней мере последние десять тысяч лет. Это если отталкиваться от абсолютных цифр. С учетом скачка в прошлое. А так турецкий ширпотреб, по случаю подаренный мне Леночкой, был совершенно новым. Еще не разу и в стирке не побывавшим. Футболка, отличающаяся завидной эластичностью, треснула по швам, резко сползла с моего торса и ошметками осталась в лапах обескураженного монстра. А я тем временем снова рухнул вниз, но уже с высоты, оставляющей неплохие перспективы для благополучного приземления. Птеродактиля же перспектива лишится заслуженного завтрака совершенно не устроила. Он снова издал скрип ржавой кладбищенской калитки и попытался меня перехватить. Вот тут-то и вмешался второй неучтенный фактор в виде Ахмета. Атлант вместе с моим другом стояли на выходе из пещеры и оживленно обсуждали перипетии моего падения. Судя по отдельным репликам они делали ставки на исход эпопеи с летающим монстром. Причем Атлант настаивал на том, что я расшибусь об камни, а однокашник — на том, что меня все же поймает на лету, а потом и сожрет летающая тварь.

Возможно, все это мне просто почудилось, поскольку столь оживленная дискуссия не могла произойти за отведенное мне на падение время. Разве что собеседники научились общаться на пятикратной скорости. Хотя с таким ранее я сталкивался только при чтении аудиокниг. И то эффект достигался использованием технических прибамбасов в виде ускоренной перемотки.