За тысячи лет до армагеддона

Лохматый, а именно так на первый случай, я решил окрестить своего визави, демонстративно проявил свое неуважение к руководству как вербальными, так и невербальными методами. Сначала разразившись глухим нечленораздельным бормотанием в котором с трудом угадывалось что-то типа: «Ну и где вы сцуки шлялись? Лучше бы вы там и сдохли» а потом этак зло выщерился в сторону моего однокашника, демонстрируя немалые такие клыки, приличествующие скорее какому-нибудь пещерному медведю нежели представителю homo sapiens. Впрочем в видовой принадлежности лохматого, да и его окружения я как-то в тот момент засомневался. Хотя, с другой стороны, при всей неразборчивости его речи, изъяснялся он несомненно на знакомом мне языке. Что несомненно подтверждало наличие разума. Думаю, что заслуга в том, что мне удавалось различить отдельные слова в этой мешанине рыков, хрипов и урчаний, целиком и полностью принадлежала Жеке и Юрке. Вряд ли неандертальцы сами по себе пришли к словесности Гиппиус и Жириновского.

Так вот, по всем канонам, принятым в животном мире, такая наглая демонстрация зубов в сторону альфа самца — а Вождь племени несомненно по должности занимает именно эту ступеньку в иерархии — воспринимается не иначе как вызов на на битву за звание лучшего. Неужто, за те три дня, пока мы предавались рассуждениям на тему о великом и счастливом будущем, в племени произошел переворот. И появился новый Вождь. Это несколько расходилось с тем, что я себе надумал, когда услышал про то, как Юрка карал непокорных, развешивая их гроздьями по деревьям. Впоследствии выяснилось, что хоть мой коллега по институту и действительно развешивал диссидентов на деревьях, но при этом остатки гуманизма не терял, и вешал не петлей за шею, а просто на пару дней, с целью перевоспитания, привязывал провинившихся к стволам и переводил исключительно на жидко-бадяжную диету в виде воды и словесных увещеваний.

Неудивительно, что в таких условиях демократия в племени расцвела махровым цветом и неоднократно приводила к попыткам внутренних переворотов со стороны перманентно возникающей оппозиции. Про все это я узнал позже. А пока, наблюдая за своими спутниками — Вождем и Шаманом, просто недоумевал.

Меня откровенно смутила реакция моего однокашника на явно выраженный вызов наработанному годами авторитету. По его виду нельзя было сказать, что он испугался. Но и желание отстаивать свое право на власть совершенно не демонстрировал. Так, в лучшем случае кривил морду лица на откровенный афронт.

А лохматый, подначиваемый улюлюканьем со стороны группы поддержки, и убедившийся в собственной безнаказанности совершенно распоясался. При этом он решил пойти по пути, рекомендованном через десять тысяч лет многими выдающимися умами современности, начиная от Эйнштейна и заканчивая воротилами криминального бизнеса — двигаться от малого к большому. И в качестве первого этапа на этом пути он определил меня. Поэтому не мудрствуя лукаво снова толкнул меня в грудь, при этом нелицеприятно высказался в адрес моих родственников по женской линии.

После чего и заработал в челюсть тот самый классический мавиши гери.

Голова лохматого резко дернулась в сторону, а потом, вместо того, чтобы сложиться безжизненной тушкой у моих ног, абориген просто замотал башкой из стороны в сторону и не сказав ни слова понуро поплелся в лес, волоча за собой по траве копье, судя по диаметру древка предназначенного для охоты на мамонтов.

Группа поддержки единогласно окинув меня осуждающими взглядами и молча последовала вслед за лохматы, с тем чтобы через минуту скрыться за деревьями.

На тропинки, ведущей к стойбищу вскоре осталась только наша троица.

Нельзя сказать, что я ожидал услышать бурные аплодисменты в честь моего героического поступка. К тому же то, что мне не удалось повалить лохматого ударом, гарантирующим мгновенный нокаут чемпиону мира по карате, несколько меня обескуражило. Но все же кислое выражение лица на физиономии своего однокашника я никак не ожидал увидеть. Тем более интонация, с которыми было сказано: «Герой, бля», совершенно не вписывались в ситуацию. А после того как Шаман намекнул на то, что в следствии моего необдуманного поступка племя в ближайшие несколько дней ожидает молочно-вегетарианская диета, причем без молока, поскольку ни коз, ни коров до сих пор одомашнить не удалось, я совсем, что называется: «Выпал в осадок».

Как позже оказалось, я своим поступком нарушил многолетний устоявшийся ритуал возвращения Вождя и Шамана в племя после длительного камлания. Это когда руководство не щадя живота своего, прибывая в голоде, жажде и тоске сутками взывает к духам предков, с тем чтобы те проявили определенную доброжелательность по отношению к своим недостойным потомкам, а народ с нетерпением ожидает многочисленных плюшек.