За улыбку ребенка

Следующие полчаса Даллас нетерпеливо вышагивала взад-вперед по квартире и вспоминала, как выглядел Сэм с приставленным к виску пистолетом в конце их прошлого задания. Это была полицейская облава на торговцев наркотиками, итог их недельной работы. Даллас так до конца и не поняла, почему в последний момент все пошло прахом, но Сэм был на волоске от смерти, да и ее чуть не пристрелили. Тогда она спасла его, и – ладно, надо признать – он спас ее… но сейчас он где-то бродит один. Во что он вляпался?

И почему, черт побери, ее это так волнует? Сэм просто напарник, к тому же временный. А она ведет себя так, будто он любовник и отец ее ребенка! Нервы у нее уже были на пределе.

Наконец послышался скрежет ключа в замке. Даллас резко повернулась. Сэм вошел нетвердой походкой, с глупой ухмылкой на лице.

– Привет, милая, – сказал он не очень разборчиво. – Вот я и дома.

Глава шестая

– Где ты был, черт побери? – взорвалась Даллас. – Ты представляешь, который час?

Сэм удивленно заморгал, услышав гневный голос, и закрыл за собой дверь.

– Я… э… выпил пару кружек пива с ребятами.

Уперев кулаки в бедра, Даллас свирепо уставилась на него.

– Выпил с ребятами?

– Да, и съел сэндвич.

– Ну что ж, приятного аппетита! – заорала она, топая ногами. – А я тут сходила с ума, сидя в этой поганой дыре! Мне не с кем было даже поговорить, кроме тараканов. Я ждала тебя, хотела поужинать с тобой, потом еда остыла и стала отвратительной, а теперь я умираю с голода. Я вообще решила, что ты подыхаешь где-нибудь в грязной канаве. Ты хоть подумал, как я волнуюсь?!

– Но я…

– Думаешь, приятно сидеть здесь? Думаешь, легко таскать пять лишних кило на пузе? Тогда сам попробуй! Посмотрим, как тебе это понравится.

– Даллас, я…

– Ты небось даже не работал! – визжала она, уже ничего не соображая. – Ты даже ни одного вопроса не задал о…

Ладонь Сэма крепко зажала ей рот. Он возвышался над ней, глаза превратились в щелочки, глупая ухмылка исчезла.

– Я работал, – сказал он очень тихо. – Я задавал вопросы. Ты должна понимать: легких ответов у строителей нет. Следи за своими словами, когда кричишь. Я знаю, ты хотела сыграть убедительно, но не забывайся, ладно?

– Убери свою руку! И перестань поучать меня. Я знаю, как выполнять свою…

Сэм снова зажал ей рот. Только теперь губами. Он стремительно раздвинул языком губы Даллас, крепко сжал ее в объятиях, насколько, правда, позволял «живот». Его руки скользнули по ее спине, замерли на бедрах. Она в свою очередь обхватила руками его шею и буквально растворилась в поцелуе. Ей пришлось признать, что с самого утра, с тех пор как он поцеловал ее – пусть даже ради какого-то стороннего наблюдателя, она мечтала о новом поцелуе.

Только теперь никаких наблюдателей не было.

Губы Сэма оказались жаркими, умелыми. Как чудесно он целуется! – мечтательно подумала Даллас, лаская его язык своим. Она прежде и представить не могла, что вкус пива в сочетании с поцелуями может быть таким приятным. Или это вкус Сэма так возбудил ее?

Когда он наконец неохотно оторвался от Даллас, она плохо соображала. Сэм не сводил с нее глаз. О чем он думает, так пристально глядя на нее?

О вспыхнувшей между ними страсти? Но для Даллас это не было полной неожиданностью. Ее давно тянуло к Сэму. Правда, она честно боролась, отказываясь даже самой себе признаваться в этом влечении, пока не стало слишком поздно отрицать его.

Сэм, казалось, неожиданно осознал, что происходит, и хрипло прошептал:

– Я… э-э… мне бы надо принять душ.

Глубоко вздохнув, он бросился в ванную.

Даллас спрятала пламенеющие щеки в ладонях и застонала.

И она еще считала, что их предыдущее задание прошло с большими осложнениями!

Даллас сделала себе сэндвич с индейкой, но съесть до конца не смогла, запихнула остаток в пластмассовую коробку и убрала в холодильник.

Она устала, душевно и физически. Скука и одиночество оказались более утомительными, чем тяжелый труд.

Когда Сэм появился после душа, снова в своих любимых шортах, Даллас проскочила мимо него в ванную комнату с ночной футболкой в руках, стараясь не глядеть на его голые ноги и грудь. Она готовилась ко сну так долго, как только могла, и, когда вышла наконец из ванной, Сэм уже сидел на кровати в глубокой задумчивости. Даллас направилась к своей стороне кровати.

Они молча скользнули под простыни. Сэм потянулся к лампе и выключил ее. Комната погрузилась в темноту. Кто-то шумно ходил над ними, внизу плакал ребенок. Где-то слишком громко играла музыка. С улицы доносились крики, шум машин, иногда вой полицейских сирен.

Они молчали. Даллас казалось, она слышит, как текут минуты. Она лежала на спине, уставясь в потолок широко раскрытыми глазами. Сон никак не шел к ней. Она уже собиралась встать и пойти посмотреть телевизор, когда Сэм заговорил. Его голос прозвучал поразительно громко.

– Даллас! Извини за ужин. Ребята пригласили меня выпить пива, и я решил, что это хороший шанс узнать что-нибудь полезное.

Она спрятала лицо в ладони и громко застонала.

– Даллас! Что случилось? Ты все еще злишься? – В голосе Сэма послышался испуг.