За Урал

— Грустное явление на Руси — наши переселенцы — продолжал мой попутчик. Даже верного представления о них не имеется у нас ни в обществе, ни в печати. Я сам — сибиряк и видал их великое множество. Все они едут с золотыми мечтами, рассчитывают, что в Сибири молочные реки, а берега кисельные, и что там будет им только одна забота - плодиться, размножаться да наполнять землю… А приехали, — глядь, земля все такая же, урожаи те же, работать нужно не меньше; только надел посолиднее. “Нет”, говорят, “здесь, братцы, плохо!” И едут обратно, растратив весь свой крестьянский капитал. А на родине уж все хозяйство разорено и все продано, и таким образом у них ни гроша в карманах!.. Кем же они становятся после этого? Нищими, ворами — вот и вся их несложная история!.. Вас, может быть, поразят цифры: в прошлом году, например, прошло через Тюмень около 80 тысяч душ— через одну только Тюмень! Однако многие уже успели сбежать, потому что истинных бедняков, у которых нет или надо земли, идет сравнительно незначительное количество, а лезут к нам больше люди иного сорта, жадные, ленивые и—не совсем подходящее для мужика название — аферисты да кулаки! И приехали они да увидали, что здесь уже давным-давно все занято: и кулаки есть собственные, и кабаки имеются, — ну, делать им и нечего. И вот начинаются те же кляузы, пособия, да казенные харчи… И такое переселенчество прогрессирует год от года!

— Как же относится к ним после этого местное население? — спросил я, не имея основания ни спорить ни соглашаться.

— Прескверно! — отвечал попутчик. — Их иначе и не зовут, как “самоходами”, т. е. во вкусе сорванцов и нахалов. Да и как не относиться враждебно, если в холерный год, например, эти самоходы бросали трупы прямо в озера, а рубахи с покойников на себя надевали. Да и мало ли безобразий они делают!

Таково было первое мнение, которое я услышал из уст сибиряка о переселенцах. Мне еще предстояло встретиться с ними в Тюмени, увидать воочию их житье-бытье, расспросить о причинах бегства из родной земли и о соблазнах переселения… Мне почему-то не верилось, чтобы мой попутчик был прав.

Пароход на Каме

Между тем наступили сумерки. С мачты давно уже сняли флаг и подняли вверх фонарь. На реке было темно и свежо. С монотонным шумом стремился наш пароход. Кое-где, далеко по берегу, пылали костры, на встречу попадались плоты и баржи с сигнальными огоньками, на небе светились звезды: иногда среди речного затишья доносился тягучий, бесстрастный голос лоцмана, выкрикивавшего меру: “Шесть с половиной!.. Шесть!.. Шесть!.. Пять с половиной!..” Иногда на несколько минут все затихало кроме шума машины, и кроме звезд не виднелось впереди ни одной светлой точки…

В рубке пассажиры готовились ужинать. Какой-то генерал читал газету, около него за стаканом чая сидел молодой человек, далее за столом — две дамы и поодаль два татарина. Вероятно, соскучившись молчать, молодой человек обратился к маленькой лохматой собачонке, которая сидела на полу и завистливо глядела ему в рот, когда он пил чай.

— Хочешь сахару? — сказал молодой человек, наклоняясь к болонке.

— Хочу! — послышался пискливый ответь.

Все обернулись.

— Правда, хочешь?

— Ей-Богу, правда!

Общее изумление… Все глядели на собаку и на молодого человека, не понимая, в чем дело.

— Попроси! — продолжал молодой человек.

— Дайте, пожалуйста! — отвечала собака пискля - выв, глухим голосом.

Генерал скомкал газету я расхохотался на всю рубку. Дамы пересмеивались между собою, а татары в изумлении поднялись, и один из них заглянул даже под стол.

Молодой человек оказался чревовещателем - Он ехал куда-то на ярмарку и, от нечего делать, вздумал потешить попутчиков. С ним сейчас же все познакомились, и он долго забавлял пассажиров разными шутками: то ловил в шляпу “нечистую силу”, которая у него просила пощады и тенденциозно пророчествовала, что его за это кто-нибудь угостит ужином, — то разговаривал с собакой или подражал голосу лоцмана. Пророчество нечистой силы однако не сбылось, — и чревовещателю в 11 часов ночи, когда мы прибыли в Пермь, пришлось уходить без ужина.

II. Город Пермь.

Что можно сказать о городе, проведя в нем несколько часов, если даже коренные жители на вопрос — что интересного в Перми, отвечают, что ничего нет.

— А куда следует пойти? На что обратить внимание?

— Некуда… Не знаю… Не на что…