За век до встречи

Бетти ответила не сразу – она пыталась припомнить их первый разговор, который состоялся не далее как вчера. «Привет, – сказал он. – Меня зовут Джо-Джо. Рад познакомиться». Судя по акценту, парень приехал откуда-то из Южной Америки.

Бетти улыбнулась в ответ.

«Я тоже рада».

«Ты симпатичная».

«О, спасибо!»

«Мне нравятся твои волосы».

«Спасибо большое».

«И глаза у тебя тоже красивые. Ты похожа на кошку. Или на рыбу».

«На рыбу?»

«Да, на очень красивую рыбу».

«Гм-м…»

«Мне нравится твой акцент».

«Благодарю, но…»

«Мне нравится, как британцы выговаривают слова».

«Гм-гм…»

«И твоя улыбка мне тоже нравится».

«Мне очень приятно»,

«И зубы. У тебя очень красивые зубы».

«Я рада».

«Я родом из Аргентины».

«Правда? Из Буэнос-Айреса?» – По географии у Бетти в школе всегда было «отлично».

«Да! – От ее слов Джо-Джо пришел в какой-то непонятный восторг. – Из Буэнос-Айреса. А откуда ты знаешь? Может, ты вроде экстрасенса?»…

Вспомнив эти слова, Бетти улыбнулась и сказала в трубку:

– Он очень милый. Совершенно безумный, но очень милый!

Не успела она это сказать, как дверь подъезда отворилась, и Бетти увидела на пороге азиатку из нижней квартиры. Она тут же отвела глаза и подвинулась на ступеньке, на которой сидела, чтобы дать ей пройти. Азиатка, прищурив и без того узкие восточные глаза, смерила ее мрачным взглядом, и Бетти, не чувствовавшая за собой никакой вины, на миг потеряла нить разговора.

– А еще я познакомилась с парнем, который торгует на рынке старыми дисками. Его киоск прямо у моих дверей. Я, кажется, о нем тебе уже расска… – Бетти не договорила, осознав, что ее соседка остановилась на нижних ступеньках лестницы и выжидательно глядит на нее.

– Одну секундочку, мам… – Зажав ладонью микрофон, Бетти посмотрела на женщину. – Вы что-то хотели? – как можно вежливее осведомилась она.

– Да, – хрипло прокаркала азиатка. – Это ты жить наверху?

– Да, – неуверенно подтвердила Бетти.

– Ты курить?

– Да, а что?

– А то, что весь дым идти в мою квартиру. – Азиатка с отвращением поморщилась. – Через окно – прямо в квартиру. Понятно?

– Гм-м… понятно. Извините, – пробормотала Бетти. Ее собеседница держалась откровенно враждебно, и она почувствовала, как у нее учащенно забилось сердце. – Я только не понимаю, как… Ведь я всегда выхожу на пожарную лестницу, а она расположена гораздо выше, чем ваши окна.

– Ну и что? – отрезала азиатка. – Дым опускаться вниз, понятно? Прямо в моя форточка. Этот запах везде, я постоянно его чувствовать. Вся моя одежда провонять твоим табаком. – Она взяла в щепоть свитер на груди и, оттянув, поднесла к носу. – И волосы тоже, – злобно добавила азиатка, потянув себя за локон.

Бетти в замешательстве смотрела на нее.

– Господи, я… я не знаю даже, что сказать. Я же выхожу на улицу… Где, по-вашему, мне еще курить?

– А ты не курить. Совсем не курить! Не будешь курить – не быть проблем. – Она неожиданно улыбнулась почти ободряюще. – Кроме того, твоя кровать стоять прямо над моей кровать. Она скрипеть. Каждый раз, когда ты поворачиваться – она скрипеть. Всю ночь я только и слышать – скрип-скрип-скрип… Ты должна прекратить, понятно?

Бетти смотрела на нее во все глаза, пытаясь найти слова, которые не привели бы к ссоре. Наконец она через силу улыбнулась и промолвила:

– Прошу прощения, я не знала. Я только не понимаю, чего вы от меня хотите?

– Ты перестать ворочаться. Ты все время ворочаться, как заведенная!

Бетти моргнула.

– Значит, вы хотите, чтобы я не курила на пожарной лестнице? И не ворочалась во сне?

– Да! – Азиатка улыбнулась так широко и с таким удовлетворением, словно ей только что удалось разом решить все свои проблемы. – Да! Спасибо. – Не прибавив больше ни слова, она поднялась на свою площадку и исчезла за углом. Бетти проводила ее взглядом. Дождавшись, пока за соседкой захлопнется дверь и щелкнет замок, она отняла ладонь от микрофона трубки.

– Что случилось? – заинтересованно спросила Элисон.

– Ничего особенного. – Бетти резко выдохнула. – Это просто соседка.

– Соседка? – проговорила мать таким тоном, что сразу становилось ясно: она рада, что у ее дочери есть соседи.

На этом разговор практически закончился – главным образом потому, что Бетти была настолько вне себя от ярости и негодования, что просто не могла припомнить, что еще она собиралась сказать матери.