За Великой стеной

О чем совещались рыцари удачи Южно-Китайского моря, осталось для Пройдохи, а значит, и для меня тайной. В данном случае можно строить всевозможные предположения. Конечно, они собрались не для того, чтобы обсудить вопрос о выведении нового сорта хризантем, и не пришли любоваться, как распускается цветок «Единственной зари». Он распускается на несколько минут прямо на глазах у зрителей и тут же отцветает. Для любителей природы чудо наяву.

На первый взгляд может показаться, что состав сборища был слишком пестрым, что эмиссары с континента не могли встретиться за банкетным столом с пиратами, банкирами, подозрительными американцами, не то хозяевами, не то агентами китайских националистов с Формозы, но это лишь на первый взгляд. Пекинские газеты искренне проповедуют догмы лишь когда это касается взаимоотношений с великим северным соседом. Здесь, в Макао, они вели диаметрально противоположную политику, прикрытую с континента завесой цитат «великого кормчего». Хотя бы тот факт, что самый богатый человек Макао, «проклятый империалист», господин Лобо был одновременно и товарищем Хо Ином, членом Пекинского правительства, был тем ключом, который легко открывал замок этой тайной вечери.

Фабрика господина Фу по производству героина, замаскированная под вывеской автомастерской, работала на сырье, доставляемом с континента, известном на весь мир сырье — опиуме марки «999», добываемом на плантациях мака в коммунах и концлагерях Китая, именуемых «Школами 7 мая». «Интерпол» в этом случае был бессилен. Португальские власти и англичане в Гонконге молчаливо оберегали статус-кво, делали вид, что не имеют понятия о происходящем на территориях, отторгнутых ими у Китая, больше того, их тайные полиции блокировали любого журналиста, пытавшегося расследовать эту щекотливую сторону «содружества наций», более представительную, чем «Британское содружество», и если при этом подданный ее величества исчезал, официальные власти набирали в рот воды.

Гангстеры сами имели сильный флот, вертолеты и личную охрану. Если бы чин португальской полиции или агент «Интерпола» все же рискнул появиться поблизости от виллы, это был бы его последний визит вежливости.

Когда-то, во время Столетней войны, французский офицер д'Отерош предложил противнику: «Господа англичане, стреляйте первыми». Времена галантных офицеров канули в Лету. Охрану в Макао несли мастера стрельбы по «сидячим птицам».

В девятом часу Сома и Пройдоху сменили, провели на задний двор, где под навесом охранники доедали яства с хозяйского стола. Пройдоха потерял аппетит. Он вспомнил подобное угощение на строительстве пиратского убежища, когда отравили всех строителей. Тем более Комацу был рядом...

Комацу все же подошел к Пройдохе и спросил:

— Где-то я тебя видел? Что-то лицо знакомое... Никак не могу вспомнить, где я видел тебя.

— Вы ошиблись, господин!

Пройдоха почувствовал, что капкан захлопывается, и вилла ему показалась Питчлеем, местом сбора охотников на лисиц, где ему отведена роль лисицы.

Когда после этого разговора он вернулся к смоковнице, подменявшие его охранники с радостью уступили пост, лишь спросили:

— А где же второй, в очках?

Пройдоха ответил:

— Пьет вино... Идите, можете взять и мою порцию. Я непьющий.

Потом он подошел к забору и, никем не замеченный, перелез через него, оказавшись в тесном глухом переулке. Он шел по переулку, сжимая в кармане пистолет со снятым предохранителем. Переулок казался бесконечным. Пройдоха пробирался вдоль высоких заборов. К его счастью, наступала стремительная южная ночь, которая текла по переулку, как горная река по дну ущелья.