За Великой стеной

И третье — китайские чифаны — вещь совсем своеобразная. Гостей долго томят в холле, где их насыщают зеленым чаем, легкими сладостями и обворожительными улыбками. Затем мужчины проходят в зал, где стоят столы, женщины остаются в холле, продолжая наслаждаться приятным обществом. Во время банкета тоже произносятся тосты, но с той лишь разницей, что, наполнив свой бокал гремучей смесью, каждый норовит передать его соседу, себе взяв рюмку с лимонадом. Закуски меняются беспрестанно, понемногу, но в бесконечном разнообразии. И чем бесконечнее смена блюд, тем прием считается лучше.

В заключение мужчины возвращаются к женщинам. Появляются сласти, фрукты и музыканты. Разъезд гостей происходит, как везде, в зависимости от личных физических качеств каждого и общественного положения.

Чифан у гангстеров прошел в китайском стиле.

Как отметил в дневнике Пройдоха, сводный отряд телохранителей нес службу бдительно: в штабе у телевизора сидели операторы, наблюдая на экране за поведением гостей. Малейшее подозрительное движение фиксировалось. На инструктаже охранникам особо подчеркнули, чтобы они немедленно докладывали командиру десятки, если заподозрят кого-либо из присутствующих в записи на миниатюрный магнитофон разговора или заметят движение, похожее на фотографирование, то есть слишком частое прикасание к заколке на галстуке, манипуляции с зажигалками, нервное застегивание и расстегивание пуговиц и т. д. Подозрительного было приказано не выпускать из поля зрения и в случае неожиданного его желания скрыться, стрелять без предупреждения и без промаха — лучше в ноги.

Пройдоха и Сом были назначены во внутреннюю охрану на участке от гравийной дорожки до высокого каменного забора.

14

Тетрадь

«…Уши — предатели, зябнут и бледнеют, когда я хочу быть мудрым и спокойным.

…Сейчас у нас под Сайгоном крестьяне высаживают рассаду риса… Суан-хао, «добрая весна». Женщины несут домой ветки цветущих персиковых деревьев…

…Я обязательно подарю Дин красный шелк, и она не откажется от подарка…

…Успею ли я преподнести ей кусок красного шелка? Или меня по приказу Комацу-убийцы сбросят со скалы в бухту Акулья пасть?

Я стал читать нараспев стихи из «Киеу». Они помогают укрепить дух.

Скоро с победой вернусь я домой,
Тысячи воинов будут мчаться послушно за мной
Пыль от копыт хлынет розовой тьмой,
Гонгов ударит неслыханный гром,
Тени знамен моих славных землю оденут кругом.

И древние слова помогли. Они волшебные, в них таится сила предков.

— Нет! Я не убит, я еще могу бороться. Миллионы комацу вторгались на мою родину. И мы их побеждали.

У меня белые уши, а у Комацу и Фу белые лица. Сом — храпун. Он храпит по ночам, как ань-нак-тань (дикий человек в пещере, отпугивая храпом тигра). Я бы сел на боевого слона, выбросив руку вперед, вызвал бы на смертный бой Комацу!