За Веру, Царя и Отечество!

Когда все собрались, первым взял слово Николай. Сев во главе длинного стола для совещаний, за которым разместились члены комитета, он напомнил собравшимся, что император не имеет права голоса в правительстве и не обладает исполнительной и законодательной властью. Но право чрезвычайного созыва комитета безопасности в случае угрозы отечеству за ним осталось. Как у гаранта государства, согласно подписанному совместно с военно-народным правительством манифестом "О власти в Российской Империи". И сейчас как раз такой случай.

– Не понимаю, о чем идет речь Ваше Величество – тут же возразил ему Выпин. – Вы сильно преувеличиваете случившееся.

Председатель хоть и был слегка выбит из колеи, но держался уверено. Подтянутый, в строгом черном костюме-тройке, он говорил громко и уверенно, прохаживаясь перед сидевшими за столом членами комитета и активно жестикулируя.

– Вы говорите, подполковник Дергачева смогла оправдаться? Рад за нее. Но что она делает здесь, в кабинете для совещаний Зимнего дворца, зачем ее сюда пригласили? Зачем было нас всех собирать в столь сжатые сроки и столь грубым образом? Почему вы слукавили, Ваше Величество, позвав меня во дворец на личную встречу? Как председатель комитета и правительства я считаю, что это собрание не только не соответствует установленной процедуре, но и просто бессмысленно. Никакой угрозы отечеству нет и в помине. Ваше Величество, я понимаю, в вас просто возобладали эмоции. Давайте встретимся завтра, в доме правительства, как положено. Тогда совместно все обсудим на холодную голову.

– Зря вы так думаете, Петр Валерьевич – тут же встал с места Ребров. – Угроза отечеству есть и вполне реальная. Более того, требующая немедленных решений. Дело не только в попытке опорочить и убрать одного из лучших российских магов. Дело в государственной измене. Подполковник Дергачева, продемонстрируйте нам всем магическую запись встречи в особняке на Леонтьевской улице.

– Есть, ваше благородие, – я активировал орб и начал демонстрировать запись встречи Язольского и Некаева с бриттским посланником. Язольский, увидев ее, побледнел, на его круглом лице выступили мелкие капельки холодного пота. Еще бы – сейчас он на глазах у всех на пару с министром иностранных дел беседовал с бриттом, рассказывая, кого из присутствующих в кабинете они попробуют убрать из комитета уже этим летом, а с кем лучше попробовать договориться. Некаев на изображении сидел рядом с ним и время от времени вставлял свои реплики. Я перевел взгляд на министра иностранных дел – тот выглядел не так плохо, как Язольский, но все впечатление портили его руки. Лежащие на столешнице кисти рук Некаева тряслись крупной дрожью, видимо в этот момент министр не мог себя полностью контролировать.

– Есть еще записи, – продолжил Ребров. – Господин Язольский встречался с некоторыми представителями генералитета в "Княжьих горах" где они кулуарно обсуждали ликвидацию спецотдела и другие "реформы" и назначения, которые относятся лишь к компетенции всего комитета. Я лично могу показать на магическом экране эту встречу, похожую, будем говорить прямо, на заговор. Есть и другие свидетельства против этих господ. Полагаю, что по этому делу должно немедленно назначить следствие.

– Это все магические штучки, – взъярился Выпин. – Господин Ребров, давайте говорить откровенно. Вы и подполковник Дергачева маги. И, честно говоря, хорошо спелись, о ваших близких отношениях всем присутствующим давно известно. Мало ли какие подделки вы нам показываете?

– Вы нас сейчас оскорбляете, Петр Валерьевич, – мотнул головой Ребров. – Зря вы это делаете… Но хорошо. Я не призываю к немедленным карам. Давайте назначим компетентное следствие, и оно во всем разберется – подделаны записи или нет. Проверим алиби подозреваемых, рассмотрим дело в деталях… Все на чем я настаиваю, – в связи с тяжестью обвинений на время следствия отстранить Язольского и Некаева от работы в исполнительном комитете и в министерствах, а так же лишить права голоса в совете. Предлагаю вынести мое предложение на прямое голосование комитета. Язольский и Некаев в нем по понятным причинам не участвуют.

– Как председатель комитета подобное голосование запрещаю, – тут же крикнул Выпин. – Сейчас не время это обсуждать.

– Вот как? – Отозвался пожилой министр путей сообщения, один из фракции старых "корнилинцев" в комитете. – А почему запрещаете? Можно подумать, что вы с ними в сговоре, Петр Валерьевич.

– Действительно, зачем вы всем затыкаете рот? – поинтересовался император. – Объяснитесь, господин председатель, отчего вы запрещаете членам правительства высказать свое мнение…