За Веру, Царя и Отечество!

Матвей Филиппович посвятил меня в некоторые подробности подковерной политической борьбы в комитете. Формально комитет был един как "народ и партия" и голосовал по важнейшим вопросам единогласно, но реально его члены разделились на две крупные фракции – условные "военно-консервативную" и "народно-либеральную". "Народники", чьим неофициальным лидером считался Выпин, отвечали за реформы и экономику и, в общем-то, неплохо справлялись, страна приходила потихоньку в себя. Но при этом постоянно критиковали "узколобых консерваторов" в погонах, которые имеют одну извилину от фуражки, не дают развернуть реформы вовсю и вечно принимают половинчатые решения. Пока был жив Корнилин – он ухитрялся соблюдать баланс интересов, против авторитета "спасителя отечества" не пойдешь. Но после его смерти случилось неожиданное – за назначение Выпина председателем комитета, проголосовали министр юстиции и министр внутренних дел, которые раньше считались "консерваторами" и власть в комитете твердо перешла к "народникам".

– Чудно получается, но кроме как с тобой мне откровенно и поговорить не с кем, – устало сказал после третьего стакана "чая" генерал, расстегнув ворот мундира. – Никогда бы не подумал, что такое случится. А вот поди же ты… Маленькая девочка оказалась другом и соратником, который точно не сдаст. Мы же с тобой вместе нашли Корнилина, мы оба маги…но главное мы сейчас гарантированно в одной связке.

"Ага, ты да я, да мы с тобой", – подумал я, глядя как он посыпает сахаром дольку лимона. "Я один поначалу все тянул. И вытянул бы победу и без тебя, мой генерал".

– А теперь чего от народников ждать? – Спросил я вслух.

– Не бином Ньютона. Большой кадровой чистки, – Ребров, поморщившись, закусил лимоном глоток чаю, прикурил папиросу и крепко затянулся. – Сначала Выпин поставит на ключевые посты своих людей. В том числе и в армии. На меня уже в штабных коридорах смотрят как на прокаженного, которому недолго осталось… Руку жмут, а глаза отводят… Верные корнилинцы Выпину не очень-то нужны, их постараются с важных мест тихонько убрать. А мы с тобой Таня как раз самые верные корнилинцы и есть, так что мимо нас не пройдут. А потом – потом посмотрим. Самое страшное, если они развернут вовсю реформы. В стране куча противоречий, надо действовать очень осторожно. С вопросом о земле масса сложностей, много недовольных промышленной политикой. Но этим либералам хрен что объяснишь. А еще война на пороге.

– С Суомией? – деловито спросил я.

– Как догадалась? – Поднял взгляд на меня генерал.

– А с кем еще? – Пожал я плечиками. – К тому же я газеты иногда читаю. И вижу от статьи к статье ускоренную пропагандистскую предвоенную накачку. Да и в армии всякие слухи ходят…

– Твоя правда, – согласился со мной Ребров. – Лавр Георгиевич хотел решить дело миром. Суомии предлагали официальное признание независимости, мирный договор и вчетверо большие территории на Ковском полуострове. Взамен – всего лишь отодвинуть границу от Питера до сотни километров, за город Ваборг. Получили отказ. Кроме того суомы проводят скрытую мобилизацию и накопление сил на границе.

– А за ними стоит Северная Федерация, – добавил я. – Это их протекторат. Крутая каша заваривается.

– Северяне это фактор, – кивнул Ребров. – Но в открытую они нам войну не объявят, им проблем с Райхом хватает. Я так думаю. Но Суомам охотно помогут и добровольцами и ресурсами. События в Дакии многих насторожили. Нас теперь считают де-факто союзником империи. Я тебе больше скажу, совсем уж секретную вещь, – наклонился ко мне поближе Ребров. – Тебе можно. У Корнилина был посланник Антанты из соединенного королевства. С одним предложением – разорвать пакт о ненападении с империей и прекратить поставлять Райху стратегические ресурсы – нефть и железную руду. Взамен – суомы принимают наше предложение, отдают территории у Питера и проводят демобилизацию, северяне заключают с нами пакт о ненападении. А франсуазы прощают большую часть старых долгов, тех, что еще с самодержавия остались.

– И? – Поднял я брови домиком.

– И был тот посланник послан. Потому что если Райх рухнет, следующим номером Антанта будет делить нас. Боюсь, война с Суомией неизбежна. Вражеская отмобилизованная группировка, которую в два счета могут усилить войска Антанты, в двадцати километрах от столицы неприемлема. Кроме того, мы должны иметь возможность перекрыть вход в Питерский залив в случае крупной войны. Если бы фарватер, ведущий в Питер, не проходил вдоль суомского побережья, еще бы ничего. Но тут нас сама география лбами сталкивает.

– В таком случае нам не стоит беспокоиться о чистках, – улыбнулся я. – Накануне войны боевых магов не тронут. И ваш отдел тоже. Это каким дураком надо быть, чтобы так сделать. – Пока не о чем беспокоиться Матвей Филиппович.