За Веру, Царя и Отечество

А на Черном море новых успехов добился Колчак. Он нащупал у Турции еще одно весьма уязвимое место - уголь. Главные (и единственные) копи Османской империи располагались в Зунгулдаке, на берегу Черного моря. И перевозка угля оттуда в Стамбул осуществлялась морем, железной дороги для вывоза добытого топлива не существовало. Миноносцы и субмарины Черноморского флота блокировали эту коммуникацию. Тоже порой несли потери - в феврале при походе к Босфору погибла подводная лодка "Морж". Но подвоз угля в Константинополь, а оттуда и в другие районы Турции, прекратился. Совсем. И Германия, сама жестоко страдавшая от недостатка топлива, теперь должна была помогать союзникам еще и углем. Немецкие офицеры, служившие в Стамбуле, писали: "Колчак был молодой и энергичный вождь, сделавший себе имя в Балтийском море. С его назначением деятельность русских миноносцев еще усилилась. Сообщение с Зунгулдаком было значительно стеснено. Подвоз угля был крайне затруднен, угольный голод все больше давил. Флот был принужден прекратить операции". А чуть позже: "На все надобности Оттоманской империи пришлось ограничиться 14 тыс. тонн угля в месяц, прибывшего из Германии. Пришлось сократить железнодорожное движение, освещение городов, даже выделку снарядов. При таких безнадежных для Турции обстоятельствах начался 1917 год".

64. РАСКАЧКА

Расшатывание государственных устоев шло полным ходом. Уж конечно, трудно было не обратить внимания на рост забастовочного движения, тем более что на одном лишь Металлическом заводе день забастовки стоил фронту 15 тыс. недоданных снарядов. Но вопрос борьбы с революционерами оставался в компетенции МВД. А его возглавлял Протопопов - кстати, ярко продемонстрировавший, чего же надобно оппозиции. Только власти. Среди прогрессистов он был на второстепенных ролях, но получил власть от царя, и сразу превратился в "сверхверного". И главной его заботой теперь стало как бы со второго поста в государстве добраться до первого, премьерского. Для чего следовало производить на царя хорошее впечатление. И Протопопов соединил в себе обычную для либералов беспринципность и некомпетентность с худшими чертами царедворца. Он быстро заметил, что царю нравятся успокоительные, уверенные доклады. И при нем великолепно отлаженный аппарат российской полиции заработал вхолостую. Полиция и охранное отделение знали все, докладывали о заговорах, сборищах, планах подрывных действий. Все эти доклады были после революции обнаружены в шкафах и столах Протопопова. Но царю шли другие доклады, бодрые и оптимистичные. Будучи впоследствии арестован Временным правительством, а позже большевиками (которые его и расстреляли), Протопопов признался, что писал заведомую ложь, абы угодить. И царю нравилось, что нашелся наконец-то министр, который не озадачивает его проблемами и справляется сам - и ведь как умело справляется! Без скандалов, арестов и других "непопулярных решений"...

Ну а в армию по российским законам даже и МВД был вход запрещен, туда оно не имело права засылать агентуру. А между тем, настоящим бедствием становились огромные запасные батальоны (которые и сыграли в революционных событиях роковую роль). "Автором" этого явления стал еще Поливанов. Со своей кипучей энергией он набирал пополнения точно так же, как заготавливал мясо при отсутствии холодильников. Все лето и осень 1915 г. призывал новые контингенты - а послать их на фронт было нельзя из-за отсутствия винтовок. Запасные батальоны разрослись до 12-15 тыс. чел. Дурели в тесноте казарм, злились, оторванные от своего хозяйства не пойми зачем - без оружия им оставалось заниматься только строевой. Разлагались пропагандой, заражались слухами и страхами от раненых из размещенных рядом госпиталей. Офицерский состав был на нормальный батальон в тысячу чел., да и то из инвалидов и юнцов-прапорщиков, и никакой воспитательной работы в такой массе вести было невозможно. В казармах выдвигались свои "авторитеты" из тех, у кого кулаки покрепче. Бороться с этим злом попытался Шуваев - он вообще отменил призывы весной и летом 16-го. Но и то огромные тыловые части до конца не рассосались. А из-за летних потерь, увеличения линии фронта потребовались новые пополнения, и к зиме запасные батальоны опять стали расти.