За все надо платить

– Положим, насчет возраста я вам солгал, – сказал Арсен.

– Зачем же?

– А я знаю, что вы вообще-то предпочитаете пожилых мужчин. Молодые у вас успехом как-то не пользуются.

– С чего вы так решили?

– Ну как же, милая моя, а Денисов, с которым вы посещаете рестораны? Вас связывает с ним нежная дружба и весьма неформальные отношения. Слава богу, о вашей взаимной любви пока что знаю только я. И о том, как вы ходили к нему в гости, когда были в его городе. И о том, как целовали его в старческую морщинистую щечку, когда прощались с ним на вокзале. И даже о том, как вы оплакивали его внебрачного сына. Да, кстати, я ведь знаю примерно, в какую сумму обошлась ему та помощь, которую он вам оказывал в прошлом году. Ох, и немаленькая эта сумма! И ведь если обо всем этом узнает ваше руководство, никто не поверит, что Эдуард Петрович делал все это из чистой старческой благотворительности.

– Ну и что в связи с этим? – спросила Каменская по-прежнему спокойно, даже голос не дрогнул.

– А ничего, дорогая моя. Ничего ровным счетом. Или мы с вами будем все-таки дружить и эта информация останется нашей с вами маленькой тайной, или мы с вами дружить не будем, и тогда эта информация будет предана огласке. Так как?

– Никак.

– То есть?

– Дружить не будем.

– Значит, не боитесь?

– Нет, не боюсь.

– Ну что ж, завтра утром вас на работе будет ждать сюрприз. Могу заранее пообещать, сюрприз неприятный.

– Не получится.

– Отчего же?

– Меня завтра не будет на Петровке. И послезавтра тоже.

– Вы уезжаете?

– Меня отстранили от работы. И знаете, за что? За связь с Денисовым. Так что вы, уважаемый, опоздали. У меня и кроме вас, как выяснилось, полно доброжелателей. Мне жаль вас разочаровывать, но эту карту из вашей колоды банально сперли и уже успели с нее пойти. Ждите следующей раздачи.

Она бросила трубку, и в ухо Арсену ударили короткие частые гудки.

* * *

Утром Настя спала в свое удовольствие, а проснувшись, с грустной усмешкой подумала о том, что в отстранении от работы есть свои положительные стороны. Не нужно вскакивать ни свет ни заря.

Леша уже давно встал и раскладывал на кухне пасьянс, терпеливо ожидая, пока можно будет сесть за компьютер. Сонно волоча ноги, Настя приплелась на кухню, чмокнула мужа в макушку и полезла в холодильник за апельсиновым соком. Пока она стояла под горячим душем, Леша смолол кофе и поджарил на сковородке гренки с сыром.

– Питайся, соня, – сказал он. – Я пошел работать.

Настя взяла в руки чашку с горячим кофе, но не успела поднести ее ко рту, как из комнаты донесся Лешин голос:

– Эй, ты у меня лунатик?

– Почему?

– Когда ты успела поработать на компьютере? Ночью вставала?

Она торопливо поставила чашку обратно на блюдце и подошла к нему.

– Я работала на нем позавчера, больше не подходила. А в чем дело? Что-то неисправно?

– Да вот и я удивляюсь. Тебя вчера целый день дома не было, а я творил очередную лекцию. Ну-ка посмотри на экран.

Настя встала у него за спиной и глянула на монитор. На правой панели был корневой каталог, на левой – перечень файлов из текущего каталога, то есть из того, в котором работали перед тем, как выключить компьютер. Она с изумлением увидела на экране названия собственных файлов, а вовсе не тех, которые во время работы создавал Алексей. Его файлы она узнавала сразу. Если он работал над книгой, то называл их gl-1, gl-2 и так далее, что должно было означать главы, а если писал курс лекций, то ставил буквы lec. Сейчас же на левой панели светились обозначения не глав и лекций, а справок и аналитических материалов, которые писала Настя.

– Признавайся, – шутливо сказала она, дергая мужа за волосы, – ты не мог удержаться от любопытства и залез в мои справки, а теперь хочешь сделать из меня сумасшедшую лунатичку, которая по ночам работает на компьютере, а потом сама об этом не помнит.

– Ася, но я серьезно! – возмутился Алексей. – Я в твои каталоги не влезал. Я же не могу этого не помнить. Кто-то из нас двоих рехнулся.

– Ну конечно, и тебе больше нравится думать, что рехнулась я. Перестань меня разыгрывать, у меня кофе стынет.

– Я не разыгрываю.

Он сказал это так серьезно, что она вдруг поверила. Ее сразу зазнобило и захотелось присесть.

– Значит, они сюда приходили, – тихо произнесла она. – Они опять принялись за свое. Черт бы их взял!

Она помнила, что первый ее контакт с конторой начался точно так же: она пришла домой и обнаружила, что дверь в квартиру открыта. Не взломана, а аккуратненько открыта точно подобранным ключом. А после этого ей впервые позвонил приятный баритон, который теперь она узнавала с полуслова, и предупредил, что тот страх, который она испытывает, находясь одна ночью в квартире и зная, что у неведомого противника есть ключи, так вот этот страх – только мягкое начало, тихая увертюра. Если она, Анастасия Каменская, не будет слушаться, то ей быстро объяснят, что такое настоящий страх. Тогда приятный баритон сказал ей: «Сегодня вам дали попробовать маленький глоточек. Будете вести себя неправильно – придется выпить всю чашу до дна и залпом».