За все надо платить

В статье обильно цитировались высказывания Морин Чейз, заявившей, что прокуратура в настоящий момент вынуждена пересмотреть сложившуюся версию смерти Марка Уивера в свете той роли, которую сыграл мальчик в смерти своего родного отца.

Кили вспомнила свой сон, и на нее нахлынула дурнота. Она яростно стиснула в руках газету, словно это была сама Морин Чейз, женщина, которую она даже не знала. «Как она смеет?! — подумала Кили. — Обливает грязью в газете ни в чем не повинного ребенка. Моего ребенка. Моего сына». Слезы навернулись ей на глаза, но она не позволила себе заплакать. Именно этого и добивалась Морин Чейз: использовать свою власть, чтобы унизить их и причинить им боль.

— С меня довольно! — заявила Кили вслух. — Это ей так с рук не сойдет!

Эбби, расслышав сердитые нотки в голосе матери, захныкала, и Кили немного пришла в себя. Ей хотелось сию же минуту отправиться в контору Морин Чейз, прорваться мимо секретарши прямо к ней в кабинет и без обиняков выложить все, что накипело на душе. Но в каком же невыгодном положении она окажется, если будет предъявлять претензии окружному прокурору, таща на буксире ребенка. Что же ей делать? Попросить секретаршу Морин Чейз присмотреть за девочкой, пока она будет устраивать головомойку ее боссу? Кили чувствовала себя беспомощной и раздосадованной.

— Идем, детка, — пробормотала она, направляясь к машине. — Нам пора домой.

«Только не к Ингрид, — добавила она про себя. — Даже разговаривать с ней не хочу. Проклятая болтушка. Выложила все о Ричарде человеку, который решил публично распять Дилана! Надеюсь, теперь она довольна». Она была в таком гневе, что почти не соображала, куда идет. Прекрасный осенний день померк вокруг нее.

12

По дороге домой Кили все никак не могла собраться с мыслями. Она не знала, на кого ей больше злиться: на свою бывшую свекровь или на Морин Чейз с ее неслыханной наглостью. С Морин Чейз она еще разберется. Надо только найти кого-то, кто присмотрел бы за Эбби, а потом она пойдет к прокурорше и скажет все, что думает!

Кили мысленно репетировала свою речь, поворачивая на подъездную аллею к дому, и вдруг увидела маленькую белую «Тойоту» Ингрид под баскетбольной корзиной, прибитой к двери гаража. Завидев «Бронко», Ингрид вылезла из машины. Стоило Кили бросить взгляд на лицо старухи, как ее гнев сразу угас. Ингрид была в брючном ансамбле своего собственного производства: просторная блуза с веселеньким цветочным рисунком поверх эластичных брюк, ложившихся складками на темно-коричневые туфли на толстой подошве. При ней была дамская сумочка на цепочке, и она нервно, словно четки, перебирала звенья этой цепочки. Вид у нее был глубоко несчастный.

Кили вышла из машины и, открыв заднюю дверцу, наклонилась, чтобы отстегнуть Эбби. Ингрид решительно подошла к ней, заглянула в машину и увидела на переднем сиденье газету. Ее плечи сразу поникли.

— Я вижу, ты уже купила газету, — заметила она.

Кили молча кивнула, прижимая к груди дочку. Глазки Эбби загорелись при виде знакомого лица, но Ингрид не улыбнулась ей.

— Кили, мне так жаль! Я сваляла дурака. Я понятия не имела. — Подбородок у нее задрожал. — Если бы я только знала, что они собираются так поступить с Диланом…

Кили хотела крикнуть ей в лицо, что надо было подумать о последствиях до того, как говорить с репортером, но заставила себя сдержаться.

— Я знаю, вы ни за что не навредили бы ему намеренно, — сказала она вслух.

Ингрид вскинула голову. В ее светло-голубых глазах стояли слезы.

— Ни за что на свете! Я бы с ним и разговаривать не стала, если бы знала…

— Да, — кивнула Кили, — я понимаю.

— Он меня просто обманул, — продолжала Ингрид. — Как мне теперь смотреть в глаза Дилану?

— Он поймет, — заверила ее Кили. — Он знает, как вы его любите.

— И все-таки я это сделала! О боже, мне плохо…

Ингрид достала из сумочки носовой платок и прижала его ко рту.

— Успокойтесь. — Кили неловко поддержала ее одной рукой. — Дилан не обрадуется, если узнает, что вы довели себя до припадка. Ну как, уже лучше?

Ингрид глотнула воздуха и кивнула. Но она продолжала болезненно морщиться, и на лбу у нее выступила мелкая россыпь испарины.

— Это пройдет, — сказала она. — Уже прошло.

— Вам лучше войти в дом и присесть.

Тут с заднего сиденья машины раздался слабый писк.

— Что это? — оглядываясь, спросила Ингрид.

— Мой сотовый, — ответила Кили. — Он в пакете из-под подгузников. Вы не могли бы его достать, Ингрид? У меня руки заняты.

— Да-да, конечно.

Ингрид наклонилась, вытащила сотовый телефон и прищурилась, разглядывая панель с кнопками. Потом осторожно нажала на продолговатую клавишу в середине и прижала телефон к уху.

— Алло? — спросила она. — Что?.. — Ингрид с испуганным видом протянула Кили миниатюрный аппарат. — Это из школы.

Кили выхватила у нее телефон. Сердце у нее громко колотилось. Доктор Донахью, директор школы Дилана, сухо и кратко сообщила, что Дилан затеял драку в буфете, и потребовала, чтобы она немедленно приехала в школу.