За все наличными

— Но, дорогой Каро, Ваган от волнения не все рассказал. Самое невероятное, что у этой истории неожиданный финал, на который мы никак не рассчитывали. Надо заметить, что наши заказчики честно признались: денег у них нет ни копейки, даже на авиабилеты, они только выправили нам паспорта. Так что кроме смертельного риска мы еще и сами оплачивали эту опасную операцию. — Разговор взял в руки Армен, с которого напряжение, как и с Вагана, тоже заметно спало. — Люди, за которыми мы охотились, очень богатые и, как нам сказали, из очень влиятельного чеченского рода — тейпа. Они остановились в самом дорогом отеле Лондоне — "Лейнсборо", жили в номере люкс за шесть тысяч долларов в сутки. Я их понимаю, люди они молодые, любят пофорсить, да и жизнь, видимо, у них такая же рисковая, как и у нас с Крисом.

— В Лондоне был, а вот в "Лейнсборо" жить не приходилось, — признался Карлен.

— Куда тебе, бедному репортеру! — поддел Ваган. — Там такие апартаменты, закачаешься! Да Армен вот расскажет — он от нечего делать там все буклеты изучал...

— Изучал, — согласился Армен. — А чем было еще заняться, если операцию переносили несколько раз? Лондон мы совсем не видели, когда утихнут страсти, обязательно слетаем обратно, поживем в "Лейнсборо". Отель — в самом центре столицы, рядом с Гайд-парком. Неподалеку — Букингемский дворец. Гостиница, правда, небольшая — в прошлом веке в этом здании располагался госпиталь. Говорят, что при реконструкции на каждый номер было потрачено больше, чем по миллиону долларов. Роскошь невероятная: кругом хрусталь, красное дерево, золото, мрамор! Кровати с изысканными балдахинами, на стенах — подлинники картин мастеров живописи, на полу — ковры ручной работы. За номерами люкс закреплен личный дворецкий и автомобиль "даймлер", но наши подопечные пользовались "роллс-ройсом", и водителем у них был чеченец родом из Сирии, давно живущий в Лондоне.

— Подозреваю, как нелегко вам пришлось... — посочувствовал Карлен.

— Не то слово, — обрадовался поддержке Армен. — Конечно, каждый шаг чеченцев был под контролем наших спецслужб, все разговоры прослушивались, все контакты отслеживались и опять ставились на прослушивание. Но тем не менее мы еле унесли ноги: их телохранители, отвозившие куда-то большую сумму наличных денег, вернулись раньше, чем планировали. Мы едва не столкнулись с ними нос к носу на выходе из лифта, это нас и спасло. В номере мы были не больше пяти минут: хозяева сами открыли нам дверь, потому что ждали на переговоры людей, которых не знали, мы и пришли под видом этих бизнесменов. Итальянские пистолеты "бернанделли" с глушителями мы оставили на месте возмездия.

— Нет, ты о главном, о главном скажи! — нетерпеливо подгонял друга Ваган.

— Ну, это, положим, не главное... — Армен откровенно радовался, как будто только сейчас по-настоящему осознал, что дело сделано, а они вернулись живы и здоровы.

— Так что же случилось еще? — Азарт захватил и Карлена.

— Ты не поверишь, друг! — хохотнул Ваган. — Но доказательства налицо!

Армен, залпом осушивший стакан минералки — видно, в горле пересохло от волнующего рассказа, — вновь перехватил инициативу:

— Вот именно! В общем, когда мы уходили, Крису случайно бросилась в глаза модная сейчас сумка-саквояж. Фирма "Дюпон" делает такие дорогие вещи для богатых путешественников. Он ее распахнул, а она полна долларов. Тут я, на всякий случай, заглянул в гардероб. Там стояла еще одна такая же сумка, и тоже полная. Ну мы, не будь дураками, прихватили это добро — и деру! Бог спас, что не налетели на телохранителей, а то бы хана! Вон они, саквояжики. Загляни, если не веришь. Когда мы живыми вернулись на свою квартиру, суеверно решили, что такая удача выпала нам за богоугодное дело. Ведь эти деньги были предназначены для войны, для смерти...

Татлян, с одной стороны, веря в историю, а с другой, боясь крутого розыгрыша, на который всегда был мастак Абрек, встал и неторопливо подошел к двум действительно роскошным дорожным сумкам. Распахнул одну, другую... Карлену даже показалось, что запах долларов перекрывает запах дорогой кожи. Такого количества денег он не видел даже в кино...

Подошедший сзади Крис запустил руки в один саквояж, Армен — в другой, и они, не сговариваясь, достали столько пачек, сколько ухватили их могучие руки. Все это они высыпали на стол перед оторопевшим журналистом:

— Бери, трать! Лучше прогуляем эти деньги, чем на них купят бомбы и "стингеры" против мирных людей...

Карлен, второй раз за вечер оказавшийся в нокдауне, подошел к столу и, отделив десять или двенадцать пачек долларов в банковских упаковках, сдвинул их к своей тарелке. Он ощущал какой-то внутренний протест, понимая, что не имеет права брать деньги, добытые разбоем, убийством, но протест этот был какой-то робкий, вялый, да и, с другой стороны, он уже надел золотые часы "Франк Мюллер", купленные на эти же деньги, и расставаться с ними ему почему-то уже не хотелось.