За все наличными

Вырываться из Грозного по новому маршруту было сложнее — даже на окраинах шли бои, а на некоторых улицах спешно возводили баррикады, и кругом патрули, патрули, чеченские ополченцы: молодежь в спортивных куртках, старики в кудлатых папахах, при кинжалах и шашках, с давно забытыми маузерами в деревянной кобуре. На одном перекрестке, возле сгоревшего БТРа, лежали три убитых российских солдата, и Картье неожиданно глухо сказал:

— Давай оставим Германа рядом с ними. После боя пойдет похоронная команда, она и заберет всех, похоронит по-человечески. — Неделин был уверен, что Грозный возьмут если не сегодня, то завтра.

Они остановились, быстро вытащили и положили на грязный снег рядом с молодыми солдатами Кольцова-Самурая, мысленно попрощались с ним и стали вновь петлять по улицам, чтобы выскочить из города на Ростов, — уже светало.

Через час, когда уже совсем рассвело, многократно обстрелянные, они выскочили на тот самый блокпост российских войск, через который недавно въехали в Чечню. Очередь на КПП была не меньше, чем на заправочных станциях в дни бензинового кризиса. Тоглар, чувствуя, что они могут застрять тут и на два, и на три часа, пошел на пропускной пункт, в надежде на то, что знакомый майор, показавший им ночью на карте, как лучше проскочить Грозный, еще не сменился.

Увидев Тоглара, майор радостно спросил:

— Успели? — и получив утвердительный ответ, отдал команду пропустить военных из радиационной лаборатории срочно и без досмотра.

Когда отъехали от Чечни километров на пятьдесят, Тоглар, остановив машину и освобождая место водителя для Картье, сказал устало:

— Может, нам подыскать местечко и поспать часа три-четыре? Задание, хоть и с потерями, мы выполнили, а путь предстоит неблизкий, дорога скользкая, загруженная, снегопад, а впереди еще ночь...

Картье, подумав, предложил:

— А не лучше ли нам доехать до армянского трактира, это часа три езды, там можно хорошенько пообедать и поспать до ночи. Надеюсь, хозяин определит и нас, и машину в надежное место, он произвел на меня приятное впечатление.

Так и порешили. Обменявшись местами, поехали дальше. Тоглар, откинув голову, постоянно дремал, видимо напряжение, риск, бесконечная ночь давали себя знать, да и возраст сказывался, он осунулся на глазах. А Картье не переставал гадать, что же такое тайное они везут в радиационном контейнере и будет ли у него до Москвы возможность узнать секрет этих бумаг? Теперь Картье интересовало и другое: откуда Тоглар возьмет миллионы для оплаты операции? Неделин был уверен, что они поехали в Чечню или за деньгами, или за чем-то ценным, и оплачено всем будет из тех средств, что они, рискуя жизнью, вывезут из чеченского села. В общем, Картье запутался окончательно, не зная, что и предпринять... Может, ночью после отдыха и хорошего ужина ситуацию сам Тоглар и прояснит.

К придорожному трактиру подъехали к обеду. Хозяин, увидев их вдвоем, спросил тревожно:

— А где третий парень, Герман? Ему в прошлый раз так понравились шашлыки из печени...

— Пришлось оставить, так сложились обстоятельст-ва, — по-военному кратко объяснил Тоглар.

— А я поросенка, как обещал, подготовил. Сейчас я его в духовку и через сорок минут подам на стол, — опять засуетился двойник Элвиса Пресли.

Тут Тоглар, отведя его в сторону, сказал, что они бы не прочь, после поросенка, где-нибудь поспать, а к ночи тронуться в путь.

После обеда, за которым они опять же молча помянули и Леху, и Самурая, хозяин трактира повез их к себе домой. На окраине казачьего села он уже успел выстроить себе двухэтажный особняк за высоким кирпичным забором, с гаражом, с надворными постройками и баней.

— Отдыхайте здесь на здоровье. Мы с женой и детьми все равно до позднего вечера в трактире пропадаем. — Радушный армянин, помнящий о щедрой оплате накануне, отдал ключ от дома и гаража. — Как отоспитесь, подъезжайте к трактиру, подзаправитесь на дорогу, и в Москву...

Все складывалось как нельзя лучше. Загнали "УАЗ" в бетонный гараж с железными воротами, заперли и поднялись на второй этаж в спальню для гостей, как указал хозяин, — через полчаса они уже спали крепким сном.

Когда часа через три Тоглар, сонный, хотел перевернуться на другой бок, он неожиданно почувствовал в плече резкую боль. И, еще не проснувшись, понял, что попал в какую-то ловушку: левое запястье сжимало кольцо наручников. "Кто это? — мелькнула горькая мысль. — Преследователи, трактирщик, Картье?" Открыв глаза, Тоглар увидел, что по комнате, устланной коврами, расхаживает человек среднего роста в тонкой лайковой куртке -такого в трактире он не видел, не был он похож и на чеченца. Чуть скосив взгляд, Тоглар заметил похрапывающего Картье, его свесившаяся рука тоже была прикована к батарее отопления, и он не знал еще о своей участи.

Тоглар попытался резко рвануть — на первый взгляд цепочка была тонкая, — но наручники оказались надежными. Словно прочитав его мысли, незнакомец оглянулся на грохот и спросил: