За все рассчитаюсь с тобой!

Я обвел взглядом комнату, где мы находились. Это была неопрятная комната, без окон, с одной кроватью, на которой я лежал, и стулом, на который опустился Бат. С потолка свисала лампочка без абажура.

— И долго я был без сознания? — спросил я. Бат снова рассмеялся.

— Три или четыре часа, — сказал он, покачиваясь на стуле. У него был такой вид, как будто он это все воспринимал как хорошую шутку.

— Ты не так-то уж тверд, — прибавил он. Его короткие сальные волосы были запачканы кровью, видимо, последствия моего удара, но он, казалось, совсем не замечал этого.

— А где Броди?

— Его отвезли куда-то. Он ведь сумасшедший, этот парень, и совсем не отдает себе отчета в происходящем, — ответил Бат, доставая из кармана пачку с сигаретами. Он закурил, бросил мне сигареты и спички. — Возьми, — сказал он, — тебе ведь недолго осталось жить.

Я закурил и спросил, что тут происходит. Он пожал плечами.

— Они скоро придут повидать тебя, когда покончат с Броди. Ты об этом узнаешь довольно быстро.

Мне интересно было знать, что случилось с Девисом. Я надеялся, что ему удалось во время смыться.

— Все в порядке, — сказал я, пытаясь пускать колечки дыма. — Я не любопытен и подожду. Он снова рассмеялся.

— Не пытайся меня надуть. Я умею пользоваться петардой так же хорошо, как и ты.

Я рассмеялся ему в лицо.

— Что-то этого не было видно. Огонек злости зажегся в его глазах.

— Что ты имеешь в виду?

— Бат Томпсон — это мне ничего не говорит, но Честер Кен, ты и сам прекрасно знаешь, кто это такой. Соображаешь, а?

— Ах так? — он стал пурпурным. — Посмотрим, как я тебя опережу! Ты слышишь?

— Что ты говоришь?

— Взгляни сюда, дерьмо!

Он слегка съежился, его предплечье и кисть промелькнули с такой быстротой, что я различил лишь взмах, и револьвер оказался в его руке. Это, действительно, была хорошая работа. Признаюсь, я совсем не ожидал от него такой прыти.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — спросил он, вертя револьвер вокруг пальца.

— Попробуй достань его таким образом, когда в руке у меня будет оружие, и ты пропал!

— Ты лжешь, — сказал он, пряча револьвер, но все же что-то вроде сомнения мелькнуло у него в глазах.

— Как хочешь. Уверяю, что я достану свой пистолет намного быстрее. Хочешь знать, почему? Ты теряешь время и не координируешь своих движений.

— Я не делаю чего? — спросил он, с недоумением глядя на меня.

Глаза его округлились.

— Ты плохо начинаешь. Повтори снова.

Он рассматривал меня со злобой, смешанной с любопытством. Потом встал в позицию, и револьвер второй раз прыгнул в его руку. Ничего не скажешь, прекрасная работа. Мне пришлось бы очень постараться, чтобы его опередить.

— Вот что, твоя кобура плохо расположена, мне кажется, что ты носишь ее слишком высоко. Надо чуть опустить. Ты теряешь время, ловя рукоятку, и когда вынимаешь оружие, должен тотчас же опустить дуло. Соображаешь? Теряется время.

— Ты себя считаешь очень хитрым, — проворчал он, рассматривая свой револьвер.

Я видел, что он очень возбужден. Он положил револьвер обратно в кобуру и устроил так, что пистолет теперь находился немного ниже.

— Теперь будет хорошо? — спросил он.

— Лично я опустил бы еще ниже. Теперь у тебя почти такие же шансы, как и у меня.

Он несколько поколебался, потом еще немного ослабил ремни кобуры. Теперь он носил оружие, как мне хотелось. Его движение было затруднено, и он не смог бы так быстро достать револьвер, когда это ему понадобится, время будет потеряно.

— Да, — ответил я, рассматривая, как прикреплено его оружие. — Так будет лучше.

— А ты хитер, — засмеялся он.

— Почему? — пожал я плечами. — Я просто тебе доверяю. Я вообще доверяю людям. Я никогда так просто не убиваю людей, я всегда даю им шанс.

Он снова стал меня рассматривать.

— Тебе бы никогда не удалось убить меня, — проговорил он, показывая зубы. — Я знаю, что я очень хороший стрелок.

— Все, что ты из себя представляешь — это то, что ты твердый парень, который покинул Детройт, потому что был недостаточно тверд, чтобы оставаться там.

Он поднял свой огромный кулак, чтобы ударить меня, но в этот момент открылась дверь и на пороге появились Флагерти и Киллино.

— Салют, патрон! — сказал Бат и опустил руку. Киллино не удостоил его взглядом. Он встал в ногах кровати и уставился на меня.

Флагерти с мрачным лицом стоял около двери.

— Где маленькая Бондерли? — сухо спросил Киллино.

— Откуда я знаю? Может, ты думаешь, что она у меня в кармане?

— Ты бы лучше сделал, если бы сел за стол. Мы хотим получить малышку, и мы ее получим.

— Ведь не рассчитываете же вы на меня, чтобы ее отыскать? — спросил я, закуривая. — Даже если бы я и знал это, то не сказал бы, где она. Мы расстались с ней вчера вечером, я дал ей достаточно денег, чтобы она могла покинуть город.

— Она не покидала город, — сказал Киллино, стуча по спинке кровати своими маленькими бледными руками. — Она не успела сделать этого до того, пока город не закрыли.

— Значит, она осталась в городе. Ее надо только хорошенько поискать, — с иронией сказал я.