За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?(СИ)

Когда мы уже почти добрались до её работы, сменился "ведущий", новый затягивал рекламу лотов на ещё большее количество времени. Нат уже тоже не сиделось. Она встала и ненадолго вышло. Как раз в этот момент ведущий приступал к новому лоту, и я попросила его взять седьмой, что он и сделал. Первоначальной "ставкой" было, не смейтесь, десять рублей, а шаг - любой. За её работу боролось помимо меня ещё человека четыре, если не больше. До этого самый дорогой лот ушёл за сто рублей. Нат очень удивилась такой чуть ли не ожесточённой борьбе. У меня в кошельке осталось две сотни и пять тысяч одной купюрой. Но я ни о чём не думала, суетесяь и нервничая. Последней ставкой было тристо пять рублей. Остальные смерились. Я даже испугалась одного парня, даже мужчины, так жестко он бросал свою цену. Все были удивлены, потому что для такого шуточного балагана, в котором принимало участие человек десять-тринадцать цена не самая маленькая. Я отдала двести рублей, оставив сотню на потом, так как с пяти тысяч сдачи бы не нашлось. Я уже забрала яйцо и собиралась бежать, но она обратилась ко мне (каким-то нервно-удивлённым голосом) с предложением покрыть работу лаком. Я, трясясь в полном смятении, подошла к ней, держа работу в руках,она прикоснулась к ней, мои руки были прямо у неё перед глазами, и я с позором отметила, что они дрожат. Мелоко-меоко и стыдно-стыдно. В следующее воскресение она покроет работу лаком и мы наконец-то познакомимся. Даже не буду писать всяких там "наверное". Надо только одеться повзрослее и вести себя поспокойнее. Хотя не думаю, что эта дрожь была вызвана исключительно ею, в этот день я была довольно нервная и хотела взять с соой на прогулку успокоительное, но забыла. В следующиц раз возьму. Наверное.

После этого, не успевая думать, насколько по-детски неуверенной и глупой себя показала, я бежала сломя голову к метро, шлёпая туфлями по лужам на всю улицу и пугая прохоих. Но, надышавшись дымом, я вдруг стала задыхаться. Не столь важно. В метро я почти отдышалась, хоть и с трудом. Я любовалась её работой, я не чувствовала страха, усталости, неуверненности, стыда. Я улыбалась, вспоминая её взгляд, хотя он не был особенным, а возможно в нём даже притаилась насмешка - лёгкая, показыающая, что она не воспринимает меня. Все станции я ехала, закрывая улыбку занавесой волос и думая о ней, особенно, о её глазах и предстоящем воскресенье. Наташа...