За завесой 800-летней тайны (Уроки перепрочтения древнерусской литературы)

Вынося такую формулу в заголовок, Автор как бы говорит, что и все другие последовательности поэмы построены по этому же логическому принципу, а если где-нибудь он нарушен, то в этом нужно видеть какой-то особый смысл. Картина была бы иной, если бы принцип последовательностей опирался на парадоксальность, и в названии значилось бы «Слово... Игоря, внука Ольгова, сына Святославля», что уже заведомо исключало бы выявление какой бы то ни было системы, а значит — и возможных исключений из нее, несущих на себе дополнительную информацию. Но примеры «Слова» показывают, что та же схема, что и в названии, используется Автром и во всех дальнейших случаях. Например, описывая манеру исполнения Бояна, Автор говорит, что, желая кому-либо творить песнь, он вспоминал давно забытые всеми усобицы, запускал в эти «перъвые времена» десять соколов своей творческой фантазии (они же десять пальцев на струнах) и уже те, гоня к нему из прошлого сюжеты и образы отшумевшей эпохи, на какую из подходящих случаю песен («старыхъ словесъ») первой натыкались, та ему, словно лебедь, и «пояше — старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зареза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславлючу...» Эпицентр последовательности здесь десять соколов, вектор распространения её членов — от «първыхъ временъ» к Бояну, поэтому князья и названы строго в соответствии с тем, как бы их «встречали» по хронологии летящие из древности соколы: Ярослав (978 1054гг.) — затем Мстислав (поединок с Редедей состоялся в 1022 году) — и последним Роман (убит в 1079 году).

Исключение во всей поэме составляет только один-единственный случай, когда, описывая подъем охранно-предупредительного штандарта с изображением Дива, Автор вкладывает в его уста адресованное всем половецким землям предупреждение, звучащее явно наперекор принятому правилу последовательностей:

...Збися дивъ — кличетъ връху древа,
велитъ послушати — земли незнаеме,
Влъзе,
и Поморию,
и Посулию,
и Сурожу,
и Корсуню,
и тебе, Тьмутороканьскый блъванъ!..

В работе «Кто есть кто в «Слове о полку Игореве» Г. Сумаруков с большой убедительностью установил, что наименования «земля незнаемая» и «Влъга» нужно читать не через запятую, а как топоним одного объекта «Земля Незнаемая Волга», ибо это была обширная территория Нижнего Поволжья и Среднего Дона, то есть САМЫЕ ВОСТОЧНЫЕ пределы половцев.

Поморьем же по мнению ряда исследователей «Слова» названа в поэме местность в районе Торских озер, в окрестностях современного города Славянска. Поморье граничило с русской Черниговской землей и располагалось ЗАПАДНЕЕ ЗЕМЛИ НЕЗНАЕМОЙ ВОЛГИ.

Посулье — это граница Переяславского княжества с Половецкой землей, территория, местонахождение которой ни у кого не вызывает сомнений: «по Суле». Находилась она ЗАПАДНЕЕ ПОМОРЬЯ.

Что же касается Сурожа и Корсуня, то это не крымские города Судак и Херсонес, никогда не являвшиеся половецкими центрами, а во-первых, территория в районе реки Мокрая Сура с притоками Сухая Сура и Каменная Сура, что находится между Днепром и верховьем Ингульца, где до сих пор в названиях современных сел сохраняется «эхо Сурожа» — Сурско-Литовское, Сурско-Михайловка и ж.д. станция «Сурское»; и во-вторых: это район современного города Корсунь-Шевченковского, где в XII веке обитали отмеченные летописью какие-то «корсунские половцы». Эти Сурож и Корсунь располагаются последовательно С ВОСТОКА НА ЗАПАД ПОСЛЕ ПОСУЛЬЯ.

Неизвестным в нашей цепочке остается пока что лишь таинственный «Тьмутороканьскый блъванъ», но, по-моему, исследователи совершенно напрасно отождествляют его с известным керченским камнем. Ведь по укоренившейся в древнерусской литературе традиции в ряду географических понятий просто не могло быть инородного объекта! Поэтому неуместны здесь ни предлагаемые исследователями «пэглэван», ни «идол», ни «столб на берегу моря».