За завесой 800-летней тайны (Уроки перепрочтения древнерусской литературы)

...Длинней товарных поездов,
Гуди, помощник и моих трудов,
Садко заводов и садов,

подобно Ерошке, пускает он в ход спасительную припевку и, за неимением рядом с собой Скулы, сам же себе подпевает:

Гуди протяжно вглубь веков,
Гудок советских городов.

Но спасительный для скоморохов XII века маневр н а э т о т р а з себя не оправдал. Новый «хозяин» Руси Советской знал цену искренности таким воспеваниям намного лучше князя Северского. А может быть, он был знаком и с либретто оперы А. Бородина — не просто же так он принимал на себя титул «корифея» во всех областях знаний! Во всяком случае, как бы там ни было, а попытка повторения приема гудошников в творчестве Мандельштама была, и от неё в его литературном наследии осталось довольно фальшивое и неискреннее стихотворение о советском заводском гудке, вся ценность которого заключается именно в намеке на знакомство Мандельштама с либретто или же с самой оперой Александра Бородина «Князь Игорь».

СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ

(Вариация 1987-го года.)

1. ЗАПЕВ

Нам старых словес не выговорить,
их синтаксис — тяжеловат.
Песнь о походе Игоревом
исполним на новый лад.
Исполним. Невзгоды и годы
не вытрут народную память!
(Герои — в историю входят.
Пигмеи — влипают...)
Бояновых истин ученья
мудры. (Но сегодня — молчите!)
За горькую боль отреченья
простите, Учитель.
Я чту Вас, но ныне я с теми,
кто правит свой собственный след.
Поэт неотрывен от темы,
когда он и вправду — Поэт.
Иначе он войском Игоревым
останется на лугу
свидетельством битвы проигранной...
Но Вас — я люблю. И не лгу!
Стихов Ваших щекот соловий
в веках ещё будет звучать.
Но ныне рождается «Слово»,
нет силы — молчать...

2. ВЫСТУПЛЕНИЕ

...Сигнала ждет отряд.
Мужи скучают нехотя.
Гонца шлет к брату брат:
— Поехали?..
— Поехали!..
И, затянув куплет,
что так не схож с молитвою,
войска ушли в рассвет,
простившись за калиткою...
Но — словно черный флаг!
смущая дух и силы,
взметнулось в облаках
незрячее светило.
— Эй, кто сдержал коня?
князь оглядел растерянных.
Коль и убьет меня,
то — меч, не суеверие!
Примет изжитых груз
оставим на границе.
На нас взирает Русь,
неужто ж — осрамимся?..
(Сегодня — не узнать,
какая цель лежала
пред Игорем...)
Но мать
к глазам платок прижала,
когда ей из седла
сын помахал рукою...
...О, Русская земля!
Вот и поэт твой — воин!
Прощай. Сквозь скрип телег
и лебединый клекот
забудешь ли вовек
звон русских колоколен?
Хрипит на ветке Див,
в Тьмуторокань сигналя.
Чужбина впереди.
Земля
Незнаемая.
Прощай.
Прощай!
Про-оща-а-ай!..

3. БИТВА