За землю отчую.

Напряженно вглядываясь в белесую даль, порубежники медленно пробирались в густой, высокой траве. Лошадей не было видно, и казалось, что всадники плывут над степью. Низко пригнувшись в седлах, Василько и его напарник ехали не оборачиваясь. Их внимание приковал гул конских копыт, который слышался где-то впереди уже совсем неподалеку. Они знали, что если их заметят, то не уйти от погони. Между тем опасность подстерегала порубежников со стороны дубравы, только что покинутой ими. Бек Хаджи не хвастал, когда в ответ на упреки Алимаиа лишь беззаботно посмеивался, твердя, что знает все хитрости урусутов. Шуракальцы вместе с другими крымскими татарами не раз набегали на прирубежные русские города и села, и опытный Бек Хаджи изучил повадки урусутских воинов, что дозорили в степи. Сторожевые станицы из острогов южных княжеств устанавливали наблюдательные пункты—притоны—на расстоянии один от другого в полдня пути. При одиноко растущих в степи дубах ставилось по два дозорных. Один караулил на дереве, второй следил за лошадьми. Стоило порубежникам заметить что- либо подозрительное — нижний дозорный мчался к соседнему притону, тот, который сторожил сверху, спускался и скакал к другому дереву, пока весть не доходила до острога или ближайшего города. Оттуда выходили ратники, и часто нукерам приходилось не солоно хлебавши поворачивать коней обратно.

На сей раз Бек Хаджи действовал осмотрительно. Когда Шуракальская орда вступила в русские пределы, он выслал вперед несколько отрядов, составленных из отважных нукеров. На всем пути, по которому должна была проследовать орда, дозоры шуракальцев обшаривали кусты, одиночные деревья, небольшие рощи и вырезали или полонили часть тарусских порубежников, которые сторожили в степи.

С ночи два десятка врагов пробрались в дубраву, которая росла поблизости от острога на берегу Упы. Убедившись, что в ней нет урусутских воинов, шуракальцы намеревались рано утром покинуть дубраву, но услыхали тревожные звуки набата, несшиеся со сторожевой банши острога, и устроили засаду. С терпением зверя, караулящего добычу, настороженно следили за Васильком и его товарищами. Ординцы заметили порубежников, когда те скакали от берега реки к дубраве, но не напали на них, опасаясь, что вслед за ними следуют другие урусуты. Неожиданное разделение дозорных сорвало замысел татар захватить их в полон. Часть шуракальцев бросилась ловить порубежников, посланных в Тарусу, остальные по- гнались за Васильком. Когда он, придержав коня, хотел что-то сказать напарнику, тот, захлестнутый арканом, вдруг вылетел из седла. Василько, не оборачиваясь, пришпорил своего 'жеребца и понесся по степи.

ГЛАВА 9

Федор долго стоял у запертой двери землянки. Мысли путались, разбегались. Побег, мечтой о котором он жил все дни плена, казался теперь ненужным. Даже если Коломна не захвачена врагами и он доберется до нее, что ждет его там?.. «По моей вине не предупреждены в остроге, а может, в Москве самой, про ордынский набег...» сокрушался порубежник.

Всю ночь, не сомкнув глаз, проворочался он с боку на бок, но на побег так и не решился. Утром ему принесли поесть. Федор даже не взглянул на еду, но удивился — не думал, что после вчерашнего разговора с атаманом станут кормить. И совсем уж озадачило пленника, что впервые в землянку пришел не Клепа, а Митрошка. Словоохотливый лесовик пытался было завести разговор с Федором, однако тот, рассеянно слушая его россказни, думал "о своем и не отвечал. Митрошка надулся, хлопнул дверью, вышел из землянки, но привычного лязга засова на сей раз пленник не услышал.

«Забыл, видно, душегубец!» — подумал Федор. Поднялся, подошел к двери, толкнул ее. Открылась!.. Оторопело смотрел вслед удалявшемуся разбойнику, не решаясь выйти, замер у порога.

«Не доглядел Митрошка... А может, с умыслом? Как только уходить стану, они и набросятся...— строил догадки пленник. Но тут же усомнился: — А зачем это атаману? Мог расправится со мной и на болоте, и в стане... Добре, дождусь вечера...»

Митрошка появился в землянке, когда уже совсем стемнело. Пришел без еды, увидав, что Федор остался, удивленно хмыкнул и, молча постояв на пороге, покинул землянку.

Теперь уже порубежник не сомневался: ему предоставили возможность уйти. Не крадучись, опасаясь погони, а даже днем, чтобы не блуждать по ночному лесу... И причиной тому ордынцы!

Сжимая в руке нож, Федор вышел из землянки. Огляделся. Вблизи никого не было. Разбойники сидели в отдалении, у костра, • и негромко переговаривались между собой. Лишь изредка кто-нибудь из них повышал голос, и тогда до пленника доносились отдельные фразы.

«А песен не орут, как всегда. Видать, и их за душу взял набег вражеский,— с удивлением подумал он, и в сердце закралась горечь.— Может, где-то недалеко ордынцы убивают и гонят в полой русских людей. Вона как гарью несет с пожарища!».