За землю Русскую

— Не Псков и не веселая масленица нынче тревожат, Сила, а поход, — молвил он. — Долго гостим в Пскове. Небось уж псковичи косо посматривают на новгородцев, и поделом: пришли-де конно и людно, назад не идут и вперед не трогаются. Не весело, други, слушать правду горькую! Ныне проведали мы места на Узмени и на озере, знаем путь к Юрьеву по ливонскому берегу…

— Сойдут снега, латинские меченосцы попытают путей к Пскову, — опасливо молвил Иван Колотилович.

— Правду слышим от Колотиловича, — насупился Ерофей Чука. — Сойдут снега, переступят меченосцы рубежи наши.

— Не пора ли начать поход? Не к тому ли твоя речь, Чука? — спросил Александр. — Что думают воеводы?

— Тебе решать, княже, — ответил Чука и так посмотрел на Александра, словно собирался бранить его.

— Пора! — коротко подал голос Олексич.

— Ия, как Олексич, рад походу, — приподнялся Сила Тулубьев. — Но подумать бы, как держать осаду Юрьева?

— Тяжел поход в снегах… Возы отстанут. Стены крепки у Юрьева и рвы…

— Не о битве у города мыслю я, други, — нетерпеливым движением Александр остановил воевод. — О том думать нам: возьмут ли меченосцы битву там, где укажем?

— Переступим рубеж, выбегут меченосцы навстречу… — начал Спиридонович, но его перебил Гаврила Олексич:

— А где велишь ждать их, воевода?

— На путях к Пскову.

— Пойдут ли они к Пскову? Не поищут ли иных путей?

— Где? Не по-сорочьему ли?

— Есть другие пути, Василий Спиридонович, — пристал Сила Тулубьев. — Есть.

— Не слыхал что-то.

— Есть, — повторил Сила. — Прямехонькие, и не к Пскову они ведут, а к Великому Новгороду. Скажи-ка о том, Иван Колотилович!

— Правда ли?

— Да, есть пути, — ответил Колотилович. — Бывало, немецкие гости спускались на ладьях по Омовже к озеру и оттуда не на Псков шли, а вверх по Желчи. Из Желчи, волоками, на Лугу. Из Луги путь к Новгороду не труден.

Слушая речи воевод, Александр вспоминал слова отца, которые слышал от него, будучи во Владимире. «Настал, Олексанко, час взять победу над латинскими крестоносцами, — говорил Ярослав. — На тебя пала доля отсечь жадную руку папистов, преградить им путь на Новгород, на землю нашу». И тогда и теперь Александра не страшила и не страшит встреча с меченосцами, но когда начать поход? Сейчас ли, пока снег плотен и лед на озере крепок, или повременить, ждать весны?

Враг силен, войско его многолюдно, и не играми тешиться собралось оно в Юрьеве. Начнут первыми поход рыцари, труднее будет биться с ними. Лучше самим идти на Юрьев, как советует Олексич. Но к выгодам ли Руси сложится битва с многолюдным войском латынян у городских стен? Устоит город — бесчестие примет тогда русское войско. Не зазвонят колокола ни в Новгороде, ни во Владимире… А рядом Литва, за Невой шведские полки, они угрожают Ладоге. Хватит ли сил отразить новое нашествие?

Александр окинул взглядом воевод. Глаза его задержались на лице брата Андрея. Он рядом с Чукой. После пира на масленице Александр не видел брата. Видимо, Андрей помнит свою вину; насупясь, он сидит молча, опустив голову. «Судить ли его? — подумал и тут же решил — Окажет себя Андрей воином в битве, на том ему и прощение».

— Долго медлим мы, — начал Александр, и по тому, как сказал это, стало ясно — решение им принято. — Но медлить не время, — продолжал громче. — Выступим в поле, други!

Он остановился, помолчал, как бы собираясь с силами, чтобы вымолвить главное, о чем должны знать воеводы.

— Выступать переднему полку воевод Домаша и Кербета. Готовы ли к тому переяславцы, Домаш? — спросил воеводу.

Нахмуренное лицо Домаша прояснилось. Как будто опасался он до того, как услышал речь князя, что не ему, а кому-то другому велит Александр первым выступить за рубеж.

— Готовы, княже, — ответил он. — Если приведется сложить головы…

— Знаю, Домаш, что молвишь, — остановил Александр воеводу. — Не легко будет, но чем меньше падет воинов в походе и битве, тем выше слава. Путь Переяславскому полку на Юрьев, — Александр произнес, наконец, нужное слово. — В походе идти не берегом озера, а борами, как короче; идти без возов, хлеб и иную снедь для воинов искать по вражьим зажитиям. В попутных замках лыцарских тревожить хлебные клети и медуши, кои не пусты. Кто воспротивится — гость ли чужой, смерд аль холоп лыцарский, — карать супротивников без жалости. С полком пойдут братья Соломничи — Власий и Глеб; укажут они удобный и скрытый путь войску.

— Где велишь ждать большой полк, княже? — спросил Домаш, пользуясь тем, что Александр замолчал.