За женихом на Землю

— Что-то вроде того. Закрой глаза. Я сейчас дерну… — Он послушался, приготовившись к волне ослепляющей боли, но… вместо этого почувствовал лишь тепло, греющее даже сквозь разодранную штанину. А уже потом девушка дернула, но не сильно — будто бы для профилактики, или… заметая следы?

— Можешь открывать. — Снова засмеялась она. — Ну что, ты в порядке? Попробуй встать, я тебе помогу…

— Сам справлюсь. — Буркнул Лекс, осторожно ступая на ногу. — Послушай, ты совершила чудо… Я всегда немного прихрамывал — у меня на этой ноге шрам, который я заработал играя в футбол, еще в школе, а сейчас… Ну, как новенький!

— Какое там чудо, не выдумывай. — Почему-то нахмурилась Милена, и отвернулась. Алексей подумал, что это — из-за того, что теперь, когда опасность миновала, девушка продолжает обижаться на него, и потянулся к ней.

— Эй, милая, перестань дуться. Мне очень, очень жаль. Я выплеснул эмоции на тебя, я был неправ, я просто плохо контролирую себя… — Но посреди этого прочувствованного монолога девушка вдруг рассмеялась, не обращая внимания, что оказалась в теплом кольце его рук.

— Плохо контролируешь эмоции, значит? Ну, меня в этом тебе не переплюнуть…

— Поспорим? — Лукаво склонился Лекс, а Милена доверчиво подняла голову

— На что спорим?

— На поцелуй…

***

— На поцелуй? — Безвольно повторила она. Ее руки упали вдоль тела, и вообще, она выглядела, словно тряпичная кукла, у которой кончился завод. — Я не могу…

— Слушай, а что такое — лифт? Это не страшно? Он не похож на чудищ, которые описаны в ваших детских книжках? — Ему страшно захотелось опрокинуть ей на голову ведро холодной воды, но вместо этого он небрежно отмахнулся, делая вид, будто ничего не произошло. Горькое ощущение поражения грызло его изнутри, поэтому он не заметил неестественно бодрый тон Милены, не уловил ее ошибки — насчет «ваших» детских книжек, да и «чудищ» пропустил мимо ушей, посчитав, что девушка попросту издевается над ним. Хотя она говорила совершенно серьезно.

Но, если честно, лифт сейчас заботил Мэллин в самую последнюю очередь. Сознание собственной слабости леденило ее. Подумать только, она находится в опасной близости от собственной смерти! Еще не хватало потерять голову от этого красавчика парня, влюбившись в него! Это совершенно не входило в планы Мэллин на ближайшие лет пятьдесят. Одно дело — наслаждаться снами о прекрасном принце, который — ее вторая половинка, а другое дело, воплощать эти фантазии в жизнь, растаяв от будущих «радостей секса», которые принесут лишь горе и слезы ее родителям. Ей же уже ничего не будет грозить — маги-нелегалы доставят ее тело в оцинкованном гробу во дворец, а в гроб будет воткнута записка: «погибла от неразделенной любви». Или от собственной дурости, что, впрочем — то, одно и тоже…

Глава 6

Воспоминания Алексея о собственном прошлом…

Вопреки досужим сплетням, Алексей не считал себя «родившимся с серебряной ложкой во рту». Умом он понимал, что и его друзей, и врагов — всех бесит его многолетняя удачливость. Но никто не знал про изнанку жизни «золотого мальчика». Сказка кончилась в пятилетнем возрасте, когда родители развелись, и его разлучили с любимой сестренкой. Анечка, младшенькая, трехлетняя непоседа пошла в маму — яркие, голубые глаза на пол-лица, золотые кудряшки, как у херувимчика, и звонкий смех колокольчиком. Леша обожал сестричку, что было даже странно для мальчишки, которого заставляли возиться с «малышней», но ему другого и не надо было. Он мог променять беготню во дворе с мячом на игру в куклы с сестрой, а как только выучился читать, то сразу начал проглатывать детские книжки, придумывая продолжения и рассказывая Анечке, которая ловила каждое его слово… Дети, живущие в идеальном мире — хрустальной сфере, окружающей их, где каждый луч солнца отбивался миллионами радужных искр, где не было места для печали, и пускай родители уделяли им не так много внимания, как хотелось, но…