За женихом на Землю

— Если бы я был человеком, я бы плюнул от отвращения. — Высказался Скотч. Девушка лишь махнула на него рукой и дернула за крышку морозильника. Та осталась в руке.

— Н-дя, кажется, ты был прав, проблема назрела. — Неуверенно проговорила она, глядя на лед внутри холодильника. На целые снежные вершины, из которых Милена принялась вынимать масло, мороженое, варенье, поверх которого, наверное, уже вырос антибиотик — из-за крышки вылезала плесень…

— Слушай, а курица пропадает, а? — Скотч крутился рядом, действуя на нервы. — Посмотри на меня, я молодой, симпатичный, истощенный пес, меня надо поддержать, наградить бонусом…

— А послать этого молодого, льстящего себе, истощенного пса, никуда не надо? — Осведомилась Милена, вооружаясь огромным кухонным ножом. Скотч, вообразив, что на него собираются нападать, забился под стол, в подозрительно близости с пакетом, откуда торчала куриная ножка. Милена включила духовку, высунула оттуда противень, и больно обожгла руку.

Мороженое на подоконнике растаяло и потекло. Милена вступив в лужицу, поскользнулась и сверзилась со своих высоких каблуков, но к своему ужасу увидела, как под столом Скотч преспокойно догрызает куриную ножку… От ее крика: «Вот псина!» дрогнули стены, но Скотч, не увидев в ее руках ножа, не спешил спасаться бегством, наоборот, попытался изобразить из себя дохлую собаку. Переел, наверное… Скрипнув зубами и мужественно сдержав ругательства, Милена взлетела, направляясь к ванной, за шваброй — пережитком прошлого. Но, к сожалению модного, навороченного пылесоса, способного на сухую и влажную уборку, девушка боялась, как огня. Кстати об огне — любой электроприбор «горел» в ее руках, поэтому после плазменного телевизора ей не разрешили самостоятельно пользоваться новинками прогресса. Пролетая мимо зеркала, Милена не удержалась, и подмигнула сама себе — несмотря ни на что, настроение было отличное. Она сразит Лекса наповал. Когда тот вернется с работы, естественно.

Не найдя швабру и вернувшись с ведром и половой тряпкой, Милена окинула чисто женским взглядом кухню, и вдруг подумала, что живет тут не одна, и не обязана ишачить на всех. Пускай сами наведут порядок! А она пока приготовит торжественный ужин, ей бардак не помеха, в отличие от немножко двинутых Лекса и Николая Васильевича — оба были очень педантичны и мелочны, как на ее вкус.

Милена решила начать с конца, и накрыла стол в зале. Погашенный свет, белая крахмальная скатерть, свечи, хрусталь… Если забыть о разгроме на кухне — очень даже миленько. Может, ей стоит поступить учиться на дизайнера, в один из земных институтов?

Вернувшись на кухню, девушка широким жестом смела все «ненужное» с широкого кухонного стола на пол и положила на стол курицу. Сначала она взяла топорик, чтобы отрубить обгрызенную ногу, но Скотч взвыл, и она решила не травмировать нежную собачью психику, тем более, кажется, ему действительно было плохо.

— Желудок подвел, да дружище? — Ласково потрепала Милена его за ушами. — Видишь, как плохо — переоценивать свои силы!

— Посмотрю я на тебя, как ты сейчас переоценишь свои силы, пока будешь эту дохлятину готовить. — Пропыхтел Скотч, выползая их кухни. Милена бодренько замахнулась топориком, но… промазала. Зато стол жалобно скрипнул, а топорик надежно застрял в столешнице. Милена вспомнила генеалогическое древо Алексея до пятого колена, хотя ей самой было непонятно, причем тут Лекс, если это она оказалась криворукой.

— Ладно! Курица — есть курица! Даже с такой увечной ногой. В случае чего, скажу, что курица родилась калекой. Тем более, что Скотч — член семьи, и ничего страшного нету в том, чтобы доедать друг за другом. Вот только… пожалуй, я возьму себе другую ножку, нетронутую. — Приняв решение, Милена повеселела, и принялась запихивать в распотрошенную курицу целые яблоки и макароны. Курица кряхтела и растягивалась, но не сдавалась. В итоге, махнув рукой, девушка поставила оставшуюся часть макарон на медленный огонь, решив сделать спагетти, и впилась зубами в яблоко, оказавшееся таким кислым, что ее челюсти свело, а глаза вылезли набок.

— Блин! Вот уж действительно, решишь сэкономить, жить по принципу, чтобы добро не пропадало, и точно нарвешься! — Но пока все шло великолепно. Курица благоухала на всю кухню — Милена полила ее вином Николая Васильевича, чтобы прибавить экзотики, но забыла, что Катя советовала ей вылить всего полбокала вина, а не вбухивать чуть меньше половины бутылки… Макароны варились, соусы она уже красиво расставила в зале, оставалось ничего не сжечь и дождаться «дорогих гостей», а вернее — хозяев дома. Кстати, вот и долгожданный звонок… Сияя от счастья, Милена полетела открывать дверь. Где-то предупреждающе взвыл Скотч, но она его не послушалась, и не захотела «хотя бы накинуть халатик», а зря…

***

На пороге, словно воплощение самых страшных кошмаров, возник Костя, который чуть не упал, лицезрея Милену. Вид у девушки, конечно, был сногсшибательный — черные чулки, кружевная грация и туфли на высоких каблуках.