За жизнь платят кровью (СИ)

— Пошли. — Сайорка еще раз звонко зевнула. Встала, закутавшись в плед, и нырнула в салон микроавтобуса. Там мы устроили неплохое гнездышко на надувном матрасе.

А я отпил глоток холодного кваса, и еще раз поглядел на ночную землю. Красиво здесь, до умопомрачения. И, подхватив свое оружие, тоже залез в салон, закрыв дверь.

17 день восьмого месяца, 23 год, 04–15, среда. Третий Военный городок.

— Отделение, слушай команду! Выдвижение по маршруту берег Ориноко, вверх по течению шестнадцать километров, поворот вдоль русла Гнилой Речки, марш–бросок до высоты 133–17, занять, оборудовать и замаскировать позиции на южном склоне, три дня разведки и наблюдений за перемещениями по Южному Тракту. Особое внимание подвесной переправе через Гнилую. Режим максимальной скрытности! Приказ ясен? — Командир взвода прошел мимо нашего строя, внимательно вглядываясь в лица. — Приказ ясен. Выполнять!

— Направо, бегом марш. — И наш командир отделения, плотный паренек из кубанских казаков, Артем Весин, придерживая АКМ на груди, вроде как неспешно побежал впереди. За ним так же неспешно побежали и мы, выстроившись гуськом, и стараясь наступать след в след.

Три месяца после присяги пролетели незаметно. Шесть раз я побывал в ППД, три раза в ее в выходные на Нигориной «Делике» приезжала Сайорка, и мы пару–тройку часов проводили на вершинке холма неподалеку. Правда, беременность хоть и протекает очень хорошо (тьфу–тьфу, не сглазить), но акробатические номера в машине я проделывать не решаюсь. Все–таки беременная жена требует бережного отношения даже в сексе. Так что нежность, нежность и еще раз нежность. И долгие разговоры о будущем, какой поселок может стать нашим домом, и домом наших детей. Блин, мне еще же восемнадцати нет, жене семнадцать пока не исполнилось, а мысли какие–то супер–пупер взрослые.

За эти три месяца учебки нас умудрились загонять так, что казавшиеся запредельными нагрузки стали привычны. Все как–то резко похудели, став жилистыми, как голодные волки, и это несмотря на просто обжорные порции в столовой.

Мы расстреляли за это время по паре ящиков патронов из автоматов, винтовок и пулеметов, уже постреляли из трехдюймовок, из восьмидесятидвух и стодвадцатимиллиметровых минометов. Сейчас готовимся и изучаем зенитки, КПВ и тридцатисемимиллиметровые. Более того, нам пообещали, что дадут азы стрельб из знаменитейших «ахт–ахт», фашистских восьмидесятивосьмимиллиметровых пушек. Как и каким образом их занесло на Новую Землю, мы уже и не спрашивали. Вообще, эти зенитки составляли часть ПВО Демидовска и ППД, закрывая максимальные высоты и хоть обычно расчеты пушек были полностью скомплектованы, правда из резервистов, но учебный план это не отменяло. Но основная часть этих пушек была в составе Береговой обороны, при необходимости перебрасывалась на нужный участок побережья. Впрочем, и тут расчеты были из резервистов. Не мог Протекторат держать огромную армию, просто физически не мог. Итак, Русская армия очень велика.

С недавних пор наше начальство начало гонять нас еще и таким образом, тренируя разведвыходы и корректировку артогня.

Именно для нашего отделения это первый выход. Если учесть опыт ребят, которые этим занимались до нас, примерно завтра–послезавтра следует ждать инспекционный выход на дорогу какого–нибудь прапора или лейтеху из соседней части, в гражданке и на гражданской машине. И ежели нас засекут, нехилый пистон обеспечен.

По холодку бежелось относительно нормально, если не учитывать навьеченный на нас вес. И потому вскоре последовала команда — «Шагом».

Сзади пыхтел сломанным в недавней рукопашной тренировке носом наш радист, здоровяк из Сибири родом, Пашка Воля. За ним крымчанин Димка Дикий, невероятный пофигист и наш марксман с СВД. За ним снайпер, смуглый и сейчас выбритый до синевы чеченец, Аслан Максудов. Реди срочников именно снайперов обычно нет, но Аслан — прирожденный стрелок. И потому у него дорогущий агрегат — амерканский «Армалайт-30», триста тридцать восьмого Лапуа калибра. Аслан из этой машинки спокойно на восемьсот–тысячу метров пули в грудную мишень кладет. Причем кладет в основном туда, куда хочет.

К нашему удивлению, чеченцы есть не только за Амазонкой на юге, в Протекторате вполне себе живут, работают и служат несколько тейпов. Как оказалось, они перебрались сюда после распада Союза, спасаясь от банд, расплодившихся тогда еще в Чечено—Ингушской Республике. Кто–то из них грохнул несколько бандитов, оказавшихся из тейпов Басаева, Масхадова и прочих обредших власть упырей.

Перед Артемом бежал наш кинолог, Сашка Мамедов, и небольшой песик. Русский егерский терьер. Вывели здесь из нескольких пород небольших охотничьих и служебных собак. К огромному моему удивлению, процентов пятьдесят крови этого крокодябра — собаки породы карликовый пинчер. Остальное с миру по нитке, даже от русского той–терьера. Вышла собака маленькая, плотная, бесстрашная и молчаливая. Короче, как тот ежик из анекдота — очень сильная, просто легкая.