За жизнь платят кровью (СИ)

Но мне удалось. Призрак, активно сопротивляющийся, расцвел бледно — зеленым сбоку от Юрки, заставив того шарахнуться в сторону, и выпустить пол обоймы в висящего над землей неупокоя. А я тем временем успел рвануть к нему, и выбить карабин из рук пацана, после чего жестко зафиксировал его.

— Придурок малолетний! — Меня едва не снесло довольно приличным телекинетическим ударом, хорошо, что пацан смазал. Но каков! В результате я вынужден был тюкнуть ему по макушке рукоятью пистолета, после чего пацан обмяк, и позволил себя связать. А главное — завязать ему глаза.

Телекинетики народ интересный, могут многое. Порой я им даже завидовал, право слово. Для умелого кинетика средней руки нет никаких проблем поднять балку весом в двести — триста килограмм на десяток метров, причем не один, а несколько сотен раз подряд.

И это средненькие мастера телекинеза. Высший класс могут показать те, например, что дежурят на ракетоносцах противоастероидной обороны. Те закидывают ракеты еще на восемь километров вверх, и придают им скорость примерно на шестьсот километров больше, чем развивает сам ракетоносец. А развивает он, не много не мало, с учетом попутных ветров, до трехсот километров. То есть ракета стартует уже с высоты под двадцать километров, и с начальной скоростью около девятисот, что дает просто колоссальную экономию в расходе топлива.

Но тут есть один серьезный момент — телекинетику надо видеть то, что он двигает, и при этом не шевелиться. Вон, Юрка мог меня снести, но промазал почти в упор. Ну, правда, то что он здорово поддат тоже сыграло, но основа его промаха то, что он двигался и меня не видел.

— Что здесь было? — Блин, ну вот и кавалерия. Ну как неудачно вышло, твою поперек!

— Я еще раз спрашиваю, что тут было. — Яков Кедмин угрюмо смотрел на меня, связанного сына, валяющийся СКС и висящего неподалеку призрака.

Послышался топот, и из‑за угла выскочили мать Юрки, Сары, и соответственно, жена Кедмина, Юлия Андреевна, чуть полноватая, но красивая блондинка слегка за сорок. Мамина хорошая подруга, кстати.

— Да вот, тут призрак, Юрка стрелять начал, да пьяный. — Промямлил я, не зная, что сказать. Не говорить же отцу с матерью, что их сын хотел меня грохнуть из‑за того, что я с их дочерью на сеновале сено мну.

Легкий топот каблучков, и выбежала Сара, в легком, промокшем халатике на голое тело и с замотанной полотенцем головой.

— Что было? Вась, что ты сделал с Юркой. — Ух, как глаза у нее полыхают, как электросварка. — Ты что сделал с моим братом, тупица?!!!

— Эй, я ничего с ним не делал, только спеланал. Он едва меня не пристрелил… — Я прикусил язык, глянув на родителей Сары, но поздно.

— Так, не будем собирать здесь соседей. А то вон, сейчас с той стороны пустыря прибегут. — Кедмин — старший кивнул на загоревшиеся окошки. — Пойдемте. И ты тоже с нами! — палец инквизитора ткнул в мою сторону. Потом, совершенно неожиданно, в сторону призрака. — А ты, тем более. Давай, Василий, бери свою упаковку, и тащи нам в дом. Пошли, пошли, герой ты наш.

И Кедмин неторопливо поднял карабин, разрядил его. Потом я оттащил пацана в дом, где переда его в руки матери и сестры, потом вместе с Кедминым объяснялся с подъехавшим патрулем. Им удалось втереть почти правду — Юрка с перепугу стал стрелять в призрака, а так как был чуть пьян, то пришлось его связать. Учитывая наличие призрака, и отсутствие пострадавших, Юрке даже штраф может не светить.

— Тресь. — Конкретная оплеуха, нанесенная нежной, но сильной рукой вышибла у меня искры из глаз. А виновница оплеухи, Сара, тряся ушибленной десницей, отошла к нежно любимому братцу, которого они с мамочкой развязали и сейчас опекали, как две квочки.

— Интересно. За что? — Хмуро поинтересовался я, глядя исподлобья на девчонку. — Что тебе этот мелкий наговорил?

— Да какая разница! Как ты посмел моего брата ударить! — Сара была взбешена. Мне вот интересно, что она успела считать с меня и Юрки?

— Дети, тихо! — Неожиданно властно вступилась Юлия Андреевна. Шлепнула по тугой ягодице Сару, погрозила мне пальцем. — А ну, молчать! Наговорите сейчас друг другу такого, что потом в жизни не простите. Вась, мне не нравится, что ты ударил этого юного алкоголика. Но! Спасибо тебе, что ты не убил моего сына. Молчать, мелкий придурок! — Юрка, попытавшийся что‑то сказать, огреб подзатыльник. — Иди, спать ложись, с тобой завтра будем разбираться.

— Вась, иди отсюда. — Попросила Сара, отвернувшись к окну. — Иди по — хорошему.

— Мда. — Я поглядел на спину девчонки, которая, похоже, начала всхлипывать, на хмурого Кедмина — старшего, на полыхающий ненавистью взгляд Юрки, на вымученную улыбку Юлии Андреевны. — До свидания.

И, развернувшись, пошел к выходным дверям.