За зимой приходит весна

– Обижаете, леди, – Эван изобразил оскорбленный тон. – Разве я могу предложить что-то неоригинальное? Я знаю прекрасное местечко.

Эванджелин пожала плечиком, забыв, что Эван не может ее видеть. А потом решительно ответила, сама удивляясь своим словам.

– Но если конкуренции кебабу не получится, то тебе придется за это расплачиваться.

– Заметано, леди, – едва не промурлыкал Эван. – Но я уверяю, тебе понравится. Встретимся на Грин-парк сегодня в шесть?

Договорившись о встрече, Эванджелин повесила трубку. Ее настроение начало стремительно исправляться, день уже не казался таким унылым. По крайней мере, можно было надеяться, что вечер будет куда более приятным.

Ее надежды сбылись, хотя их свидание прошло в атмосфере таинственности. Иви почему-то так и не сказала Эвану своего полного имени. Ей нравилось быть простой девушкой, не обремененной ни условностями, ни правилами, и просто принимать приятное ей внимание мужчины. Эван же нисколько не обиделся на ее скрытность, напротив, это подстегнуло его азарт и увлеченность. В этот вечер он сводил Эванджелин в ресторанчик на Беркли-сквер, где они, смеясь и весело переговариваясь, насладились прекрасно зажаренным тунцом.

Для Эвана этой осенью дни тянулись медленно, а вечера, которые он проводил с Иви, наоборот, пролетали быстро. Ему казалось, что девушка принесла ему удачу. Наконец-то после долгих хлопот агент, занимавшийся его фотографиями, объявил, что ему удалось договориться о персональной выставке. Для Эвана это стало несомненной удачей, но теперь каждый день он выбирал лучшие свои кадры, пытаясь прикинуть, в каком ключе сделать выставку, и не выпускал камеру из рук, стараясь поймать удачный момент. В тот же день, когда фотографу принесли новость о выставке, он сумел одержать еще одну победу. Усаживая Иви в такси, он склонился к ее губам и нежно поцеловал. В первую секунду он подумал, что девушка испугается и сбежит, однако почти сразу он почувствовал, что Иви отвечает ему. Когда они оторвались друг от друга, то оба тяжело дышали, а таксист тактично делал вид, что его здесь нет.

– Думал, ты дашь мне подзатыльник, – неожиданно признался Эван.

Его слова странным образом избавили Иви от смущения, она насупилась и потянулась ладонью к голове фотографа.

– А вот сейчас и дам! – задорно заявила она. – Чтобы глупости не городил!

Оба они фыркнули и, не сговариваясь, вновь потянулись друг к другу. Кебмен в тот вечер так их и не дождался. Еще долго после этого они гуляли по набережной, то и дело останавливаясь, чтобы слиться в поцелуе. Эван отчаянно желал Эванджелин, каждый день он думал о ней, она не выходила у него из головы, но фотограф видел, что его торопливость только спугнет девушку, поэтому стратегию по ее завоеванию он строил очень тщательно и без спешки.

Так прошло еще несколько дней. Приближалась последняя гонка сезона «Формулы-1». Эдгар становился все взвинченнее, что сказывалось и на сестре, и на лучшем друге, пусть оба они даже не подозревали о том, что имеют общего знакомого. Эванджелин ничего брату не рассказывала, а Эван просто не стал загружать друга своими новостями, видя его состояние. И вскоре Эдгар улетел в Абу-Даби на последний этап, откуда должен был вернуться уже официально признанным чемпионом королевских гонок.

Глава 4

В ту ночь Эдгару почему-то спалось плохо, несмотря на мягкую кровать и шелковые простыни его шикарного номера в пятизвездочном отеле. Ему, измученному чувством голода, который ему всегда приходилось испытывать перед гоночными уикендами из-за строгой диеты, и нескончаемыми тренировками, удалось сомкнуть глаза на несколько часов, когда он, как ему велел тренер, улегся, словно пай-мальчик, в десять вечера. Но около часа ночи он проснулся и понял, что уже не уснет. Повертевшись с боку на бок, он встал, натянул брюки, подумав, подтащил кресло к окну, выходившему прямо на трассу, на которой через несколько часов ему предстояло пройти квалификацию, сел и, подперев голову рукой, задумался.

Эдгар волновался. Несмотря на то, что он уже победил по очкам и мог вообще не принимать участия в гонке. Несмотря на то, что уже дал интервью нескольким изданиям, где бравировал чемпионским титулом. В глубине души он чувствовал, что эта победа – победа, к которой он шел так долго, выгрызая ее зубами у своих соперников, постоянно доказывая, что он не просто богатый мальчик из знатной семьи, – многое изменит в его жизни. Он не собирался заниматься гонками всю жизнь, но настало ли ему время уходить или нет? Бросить все сейчас или потом? И бросить ли? Как он будет жить без бесконечного угара, шума, нервных потрясений и нечеловеческих перегрузок в мире светских салонов, сплетен и благотворительных аукционов? Что он будет делать? Читать газету в тени платана, как его отец?