За золотым призраком

– Ба-ба-ба! Вот так сюрприз! Отто, мой милый Отто! Видит мой бог, не узнал! Хотел было тебя обложить, как боцман новобранца, от клотика и до киля. Дай-ка гляну получше, может, какой англосакс под моего фрегаттен-капитана так удачно замаскировался! Клянусь священными водами Стикса!

– Я это, дружище Фридрих! Сразу же, как только вы бросили якорь. Можно на минутку прилечь рядышком на жидкий грунт?

– Вот здорово! – Фридрих радовался, словно ребенок, почесал подбородок, запустив пальцы в волнистые пряди. – Как же ты догадался меня разыскать? Ведь столько лет… Погоди, да ровно семь лет минуло! Не виделись столько – и вот мой фрегаттен-капитан у меня в гостях! Видит мой бог, я чертовски рад! – Фридрих полез в небольшой шкаф, левой рукой вынул бутылку сухого вина, в правой затренькали хрустальные фужеры, за тонкие ножки зажатые между пальцев. Фридрих подошел к столу, рукой с бутылкой пригласил Отто присесть рядом, на диван. – Объясни, к чему тебе понадобился такой маскарад? Что-нибудь неладное случилось? – Кугель пытливо и обеспокоенно всмотрелся в лицо бывшего своего командира, отметив, что Железный Дункель, похоже, мало изменился, время и возрастные болезни щадят его за какие-то особые заслуги перед матушкой-природой…

– И я чертовски рад встрече, старый дружище! Давай за это и выпьем, чтобы всякий раз, когда судьба будет нас сводить вместе, мы могли бы вот так же сердечно и радостно смотреть друг другу в глаза. – Отто принял от Фридриха полный фужер светло-золотистого вина, легонько чокнулись фужерами. Отпив глоток и удовлетворенно причмокнув, он негромко пояснил: – Как эхолот чувствует металл в воде, так и я затылком чувствую, что какая-то гадина прицепилась за мой хвост! И тянется, пожалуй, от самого Виндхука. Кое у кого кошки заскребли на душе, когда узнали, что Железный Дункель с сыновьями отбыл так неожиданно и неведомо куда! Им все эти годы не дает покоя мыслишка, что я принимал участие в сокрытии сокровищ Германии, вывезенных накануне падения Берлина. Потому и ведут порою неприкрытую слежку. Но теперь, похоже, орудуют куда как осторожнее, и я только догадываюсь о слежке, никого конкретно пока не обнаружил в своей кильватерной струе. И тебя, дружище Фридрих, – он поднял на Кугеля строгие, не мигающие глаза, – прошу о нашем знакомстве пока никому не говорить ни словечка! Помощника своего, который на вахте стоит, Бобби Дукакиса, тоже попроси не болтать в моем визите на пароход. Я еще не знаю, какие меры приму, но дымовую завесу порою надо ставить заблаговременно, не так ли, мой штурман?

– Хорошо, Отто. С этим Бобби у нас давние приятельские отношения. Я не однажды выручал его деньгами, когда он прогуливал жалованье с девицами весьма неблагонравного поведения и ему грозило дома многими неприятностями, явись он без фунта в кармане.

– Очень хорошо. – Отто приложился к фужеру, и ароматное, чуть кислое вино приятно освежило рот, гортань. – Знаешь, Фридрих, собираясь сюда, я пожалел, что остальные офицеры субмарины разлетелись кто куда, не собрать их теперь воедино… А следы некоторых и вовсе пропали, особенно тех, кто в свое время завербовался во французский Иностранный легион и отправился воевать в Алжир.

Фридрих осторожно долил фужеры, поднес свой к толстым губам.

На полном лице и особенно в добрых зеленых глазах мелькнула искорка сожаления к тем, кому в жизни так крепко не повезло.

– Нужда толкнула их на отчаянный шаг. Хорошо мне, специальность оказалась подходящей. А как жить тем, кто только и умел целиться, рассчитывать секунду залпа и нажимать красную кнопку. Да, прости меня, Отто, не спросил – ты здесь по делам службы от сената или свои коммерческие дела проворачиваешь?

Отто Дункель привстал из кресла, прикрыл плотно иллюминатор.

– Я здесь потому, что здесь мой друг и единомышленник, не так ли, дружище Фридрих? Я надеюсь, ты не вступил еще в этот чертов Конгресс демократов? Это теперь как модная зараза пошла среди белого населения южной Африки, словно все с ума посходили, не понимают, что нигеры от этого только наглеют, видя нашу разобщенность.

Кугель едва не поперхнулся, вскинул брови и, боясь, что ослышался, уставился в лицо невозмутимо спокойного фрегаттен-капитана, хотя тот секунду назад разразился такой страстной тирадой.

– Ну что ты, Отто! Возможно ли – мне и в эту сволочную кучу? – с обидой ответил Фридрих и тут же заверил, перекрестившись: – Доведись снова быть какой заварухе, можешь вполне рассчитывать и на меня, и как на штурмана и как на рядового стрелка из автомата!