Заарин

Стас безоружным тоже не остался. В кладовке среди всевозможного хлама лежала старенькая, но рабочая «тулка». Отец страстным охотником никогда не был, но брал ее с собой на съемки в тайгу, впрочем, в последний раз это случилось лет десять назад. Сын же вместе с другом уже два-три года отходил подальше в лес и тренировался в стрельбе, дырявя консервные банки.

Здраво рассудив, что заряд картечи боохолдоям вреда не причинит, в двух десятках патронов Стас заменил дробь на соль, но не на обычную поваренную, мелкую. Он отыскал на кухне пачку пищевой каменной соли местного производства: поселок Тыреть Заларинского района Иркутской области. Эта, Стас был уверен, подействует на восставших мертвецов, как цианистый калий на живых.

Все эти новости позабавили, но и умилили девушку. Парни действительно хотят ей помочь, и это было приятно.

Наконец она задала вопрос, ради которого и позвонила. Стас обещал посоветоваться с Артемом и вскоре перезвонить.

Когда Джина рассказала, что пацаны, вероятно насмотревшись голливудской мистики, готовят осиновые стрелы и начиненные солью патроны, смеха это не вызвало, напротив. Шаман и «аномальщик» заспорили, может ли подобное оружие повредить боохолдоям теоретически. Есько считал, что осиновые стрелы или колья — чушь собачья и ненаучные предрассудки, шаман надеялся, что если осина и не убьет боохолдоя, то хотя бы его отпугнет. Каменная соль тоже известное средство против нечисти, как и обычная сталь. А вот ада-дух, к примеру, боится филина. Достаточно иметь при себе перо этой птицы, и нечисть будет обходить тебя за версту. И все без исключения боохолдои терпеть не могут осину, недаром свойства ее известны всем народам, а нечисть, по существу, везде одинакова.

— Вообще-то я не совсем понимаю, — поделился сомнениями Юрий Беликов, — как можно убить того, кто давно уже мертв?

— Боохолдои смертны, — сказал Есько. — В Срединном мире не может быть ничего бессмертного, ибо и сама Вселенная имеет момент рождения и когда-нибудь да умрет…

Тем временем сводному брату позвонил Артем и рассказал, что, когда они вместе с завучем покидали стройку, он увидел возле гусениц экскаватора метлу на длинной ручке.

— То есть ты думаешь, на стройке был дворник? — уточнил следователь.

— Ничего я не думаю, а только говорю, что видел метлу, а чья она — не знаю, — ответил Артем.

— Ты береги себя, пожалуйста, — попросил Юрий.

— Все будет ок, братишка, не переживай!

Попрощавшись с братом, следователь ввел остальных в курс дела.

— Метла — единственная косвенная улика, — закончил он.

— Слишком уж косвенная, — засомневалась Джина.

— Но поговорить с вашим дворником стоит. Расскажи-ка все, что ты о нем знаешь.

Девушка поведала не только о моторной афазии бывшего учителя и его увлечении археологией, но озвучила и слухи, гуляющие по лицею, о том, что завуч Нина Павловна состоит с дворником в любовной связи, которую тщательно скрывает.

— Очень интересно, — прокомментировал Есько, — особенно его увлечение археологией. Он вполне мог специально прийти на стройку.

— Да, но с его болезнью — как он мог кричать? — засомневался следователь.

— Он говорить не может, — пояснила Джина, — а мычать и кричать — сколько угодно.

— Никто толком не знает, отчего возникает моторная афазия, — добавил Есько, — а уж почему исчезает, тем более.

— Значит, неизвестным, пятым человеком на стройке вполне мог оказаться дворник…

Словом, Беликов с Есько в самое ближайшее время решили встретиться с Валентином Петровичем и потолковать, а пока попросили Василия Шарменева продолжить рассказ.

— Перейдем наконец к потомкам Гомбо Хандагурова, — предложил следователь.

— И вы обещали объяснить, — напомнил Есько, — откуда на пустыре взялся осинник. Впрочем, это не слишком важно…

— Еще как важно.

Шаман раскурил новую трубку и только после этого продолжил…

Глава 31 ГОМБО ХАНДАГУРОВ

99 лет назад. Улус Хандабай. Иркутск. Остров Ольхон

Сразу после казни Баташулууна Шагланова мужчины Хандабая собрались на сходку.

Дождь перестал, из-за рассеивающихся облаков выглянуло заходящее солнце, однако настроение улусников было далеко не радостным.

Одни говорили: заарин был богдо, святой, другие называли его эдимхай, черт, но все сходились на одном: заарин, кем бы он ни был, проклял это место, и надо уходить, житья здесь не будет. Значит, надо искать шэнэ газар, новую землю, и основать там новый улус.

Гомбо Хандагуров, напуганный и опозоренный, стоял в толпе, однако оставался один. Мужчины расступались при его появлении, и вокруг Гомбо образовалось полутораметровое пустое пространство. На него демонстративно старались не смотреть. Он стал изгоем, но пока не понимал этого.

Старейшины решили подняться вверх по течению Олхи и в двадцати верстах основать селение. Там находилось временное летнее стойбище одного из них, он очень хвалил это место, удобное для людей, с заливными лугами с сочной травой для скота.

Переезд наметили на раннее утро следующего дня. Нельзя долго оставаться на эдимхай газар, земле черта…