Заарканить невесту-девственницу по каталогу

— Да, черт возьми, я ревную, поэтому, если бы я был тобой, то, действительно, держался от него подальше.

Я вижу, как его пальцы крепче сжимают руль, а костяшки начинают белеть.

— Ты смешон, Кэш, — я поднимаю ладонь, демонстрируя свое кольцо. Очень большое кольцо, которое он надел несколько часов назад. То, что невозможно не заметить. — Ясно, как день, что я занята. Кроме того, я бы никогда не поступила так с тобой, — я понимаю, что мы недостаточно хорошо друг друга знаем, но все равно меня не устраивает, что он не доверяет мне. Блин, да я чертова девственница. Не похоже, что я скачу из постели в постель, но он не знает об этом. Ни один из нас не очень — то много рассказывал о прошлом.

— Не о тебе беспокоюсь, — отрезает он, сохраняя мертвую хватку на руле, а дом уже виден на горизонте.

— О, так ты не доверяешь собственным людям? — спрашиваю я. Он не похож на человека, который держал бы на своей земле людей, которым не доверял.

— Да я даже себе не доверяю рядом с тобой, — он снова смотрит на меня, его взгляд пробегается по всему моему телу. Я практически ощущаю его, будто он касается моей кожи, когда его взгляд блуждает вниз по моим ногам.

— Казалось, ты держал себя в руках на парковке, — напоминаю я.

— Только потому что думал, что кто — то увидит тебя возбужденную, работающую этим сладким, крошечным телом над членом своего мужа, увидит, как твои ножки легко раскрываются только для меня, будто созданы для этого, объезжают меня жестко, как будто требуют раздеть тебя до гола и оттрахать прямо в моем грузовике.

Мой рот распахнулся от его грубых слов, а тело начало оживать, как тогда на парковке.

— Никто не увидит подобного дерьма. Всем, чем они будут озабочены, — что ты проводишь свои дни за готовкой и шитьем, и мы настолько старомодны, что спим в разных кроватях.

— С таким — то ртом, разные кровати станут реальностью очень скоро.

— Можешь попытаться, но я видел, как быстро твое тело поддается. Мне пришлось стаскивать тебя с себя, — он произнес это так, будто это самое приятное воспоминание.

— Ах, ты… — запинаюсь я, не в состоянии придумать, что ответить на это. Я выбираю просто врезать ему по руке, от чего его улыбка становиться только шире, выводя меня из себя. Я и злая его хочу. Или я возбуждена? Грр. Я не знаю, где верх, а где низ с этим мужчиной.

— В любом случае, как я уже сказала, я буду общаться с теми, кто мне нравится, — я отворачиваюсь, чтобы посмотреть в окно, к счастью мы почти выбрались из этого грузовика. Такое ощущение, что мы можем либо спорить, либо целоваться.

— Ну ладно.

Моя голова дергается в его сторону, и я подозрительно смотрю на него. Это было слишком просто.

— Ладно?

— Угу, удачи ему в путешествии в «где бы там ни было» его новое место работы.

— Ты не посмеешь!

Грузовик останавливается перед домом.

— Ох, когда дело касается тебя, не думаю, что есть много того, чего я не посмею. Как я и говорил, ты — моя.

— Грубиян, — бросаю ему в миллионный раз за сегодня.

Он наклоняется прямо ко мне, и я знаю, что последует дальше. Я хлопаю поверх своего рта рукой и откатываюсь на другую половину грузовика. Он не сможет снова провернуть со мной такой трюк. Он откидывает голову назад и громко хохочет. Его смех низкий и насыщенный, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы сдержать улыбку.

— Ты безрассудный, — я хватаюсь за дверную ручку, но останавливаюсь, когда ладонь Кэша проходиться по моему бедру.

— Я понимаю, что ты злишься, милая, но позволь мне помочь тебе спуститься.

— Я могу самостоятельно выбраться из машины, Кэш.

— Нет, ты подождешь, когда я помогу тебе, и ты только что доказала мое мнение.

— Какое еще твое мнение? Что ты считаешь меня ребенком?

— В тебе нет ничего детского, — ладонь на моем бедре скользит чуточку выше, его большой палец выводит маленькие круги, прогоняя по моей коже стадо мурашек даже здесь, в адском пекле Техаса. — Что, даже если я прошу вежливо, ты все равно будешь спорить со мной, так что я могу просто так же грубо перетаскивать тебя.

И именно так он и делает, — вытаскивает меня из грузовика, а потом закидывает на плечо.

— Не то, чтобы мне не нравилось так делать. Продолжай спорить со мной. Мне нравится забрасывать тебя на плечо и уносить туда, куда я хочу.

Я ерзаю в его хватке, будто хочу освободиться, поэтому очень хорошо, что он не видит моего лица и глупой улыбки, которой я щеголяю, когда стоило бы накричать на него по целому списку.

— Кэш?

Звук мягкого женского голоса замораживает мои движения.

— Мисс Джун, — слышу, как отвечает Кэш, останавливаясь на полпути. Я смахиваю часть волос со своего лица и пытаюсь найти, откуда исходит голос. И вот тогда я замечаю девушку, которая выглядит, может, на пару лет старше меня, стоящую на крыльце.

Я понятия не имею, как не заметила ее, когда мы приехали. Может, она обходила дом или что — то в этом роде.

Ее взгляд переходит ко мне, ловя меня на тайном подсматривании за ней. Она прищуривается на мгновение, такое быстрое, что я даже не уверена, было это или нет. Но одно очевидно. Она плакала. Ее глаза слегка покраснели, но макияж все еще выглядел хорошо.