Забайкальское казачество

Хлеба не хватало, пекли лепешки из гаоляновой муки. Офицерский стол мало отличался от казачьего, «только изредка, когда какой-нибудь смелый маркитант рискнет проехать в наш отряд — за риск двойные цены — и его по дороге не ограбят, тогда у нас два-три дня кутеж», — отмечал А.И. Деникин в своих воспоминаниях (по окончании Гражданской войны. — Примем. ред.), находясь в далеком Париже в эмиграции.

Хоть и запрещено было официально употреблять спиртные напитки, но пили все — кто для «сугрева», как говорили казаки, кто для развлечения, от безделья. В.А. Апушкин, прибывший в 1-й Читинский полк отряда Мищенко в дни затишья на Шахэ и приглашенный на дружеский вечер гостеприимными читинцами в офицерское собрание, устроенное в одной из китайских фанз, написал потом: «Пили изрядно за здоровье генерала Пуфа — игра, придуманная от безделья читинцами и требовавшая большою количества вина. Это было единственное развлечение. Карты в отряде не поощрялись».

После провала наступления на реке Шахэ русское командование задумало новую наступательную операцию. Были осуществлены организационные и штатные изменения в Маньчжурской армии. Неоднократные просьбы к царю адмирала Е. И. Алексеева об отставке наконец-то возымели действие, и он был отстранен, а вместо него назначили… А.Н. Куропаткина.

Новый главнокомандующий всеми вооруженными силами на Дальнем Востоке приступил к разработке и осуществлению плана наступления, реорганизовал управление войсками Маньчжурской армии. Вместо отрядов создали три армии: 1-й армией командовал генерал И.П. Линевич,2-й — O.K. Гриппенберг и 3-й армией — генерал A.B. Каульбарс.

Начальником штаба у Куропаткина стал генерал А.Е. Эверт, вместо генерала Харкевича, произведенного в генерал-лейтенанты и назначенного начальником штаба 1-й армии, к Линевичу. Не выиграв ни одного сражения, два первых лица Маньчжурской армии были повышены в должностях и оставлены дальше распоряжаться тысячами судеб русских солдат. По этому поводу хорошо сказал A.A. Игнатьев, лично знавший этих двух военачальников: «Так оно частенько бывало в России: человек не может командовать эскадроном — дать ему управлять губернией!»

Преемник Харкевича — генерал Эверт — впоследствии, став главнокомандующим Западным фронтом в Первую мировую войну, окажется достойным своего начальника. Русские армии его фронта быстро почувствуют куропатки не кую школу осторожности и нерешительности.

Отряд генерала Ренненкампфа вошел в состав 1-й армии, находился на левом фланге и свои основные усилия сосредоточил на охране дороги из Цзяньчана на Синцзинтин, выводящую в обход Мукдена. Опасаясь обхода, главнокомандующий постоянно требовал производить рекогносцировку с целью своевременного обнаружения намерений противника воспользоваться этой дорогой для выхода в тыл всей мукденской группировки русских войск.

7 ноября была произведена рекогносцировка на деревню Уйцзыюй. Казаки шли впереди главных сил пехоты и артиллерии, спешившись, взбирались на крутые сопки по бокам широкой лощины, прикрывая колонну от внезапного нападения противника.

8 ноября перевал Шунхайлин и деревня Уйцзыюй были взяты отрядом Ренненкампфа. Противник отошел в горы, но на рассвете следующего дня, применив военную хитрость (при подходе к охранению японцы громко говорили по-русски), сбил две сторожевые заставы с передовых постов, занял господствующие высоты и открыл по деревне сильный огонь. Нужно было отходить, но Ренненкампф, не спеша, под пулями отдавал распоряжения. Его спокойствие передавалось офицерам, казакам, солдатам. Ему верили, уважали его, боялись. Знали, что Ренненкампф зря в бой не бросит, ну а если придется сражаться, то, значит, в этом есть необходимость. А. Квитка в своем дневнике записал слова казаков, которые говорили: «Когда генерал Ренненкампф ведет отряд, так знаешь, что хоть убьют, то задело». Быть убитым в отряде Ренненкампфа всегда представлялась возможность. Все это знали, но тянулись к нему, завороженные храбростью, авторитетом начальника. В течение непродолжительного времени, прошедшего после формирования и вступления в бои отряда Ренненкампфа, в его штабе убиты подполковник Можейко и Шульженко, ротмистр Сахаров, тяжело ранены полковник Российский и подполковник Гурко, ранены два адъютанта, есть убитые и раненые среди офицеров-ординарцев. Сам генерал получил ранения в шею и ногу. А. Деникин очень быстро убедился, что в Ставке говорили правду, когда подчеркивали тяжесть службы в штабе отряда, где «голова плохо держится на плечах». И хоть не было у Ренненкампфа «близости» с подчиненными, как, например, у Мищенко с его офицерами и казаками, но забайкальские казаки всех двух полков относились к своему начальнику с большим уважением. Многие из них помнили генерала по походу в Китай. Имя генерала Ренненкампфа не вычеркнуть из истории Забайкальского казачьего войска.