Забаненный-2

Уходить в такой ситуации было слишком подозрительным, так что я остался у бассейна, и мы с Таисией разговорились. Общаться на абстрактные темы с обнажённой девушкой было непривычно, особенно поначалу, но я справился. В общем-то, абсолютно адекватной оказалась моя соседка со второго этажа при ближайшем знакомстве. Весёлой, жизнерадостной, общительной и весьма начитанной. Она с лёгкостью цитировала европейских философов, в том числе на их родном немецком или французском языке, в совершенстве знала английский и латынь, а в данный момент учила китайский язык. Причём «в данный момент» стоило понимать вообще буквально — моё появление возле бассейна прервало интерактивный урок, который Таисия проходила с визором на лице.

Свой необычный, так сказать, наряд девушка объяснила активным участием в белорусском движении натуризма, пропагандирующим близость человека с природой. В отличие от эксгибиционизма, основанном на подчёркнутом выпячивании наготы и получении от этого сексуального возбуждения, идеи натуризма не были завязаны на эротике, а основывались на гармонии с природой и красоте человеческого тела. По словам девушки, белорусскому движению натуризма было уже более семидесяти лет, и слёты проходили регулярно на закрытых от посторонних глаз турбазах или вдали от деревень на берегах реки Березины. Естественно, в остальное время далеко не всегда и не везде Таисия ходила без одежды, и то, что она предстала предо мной в таком виде, было своего рода знаком доверия со стороны девушки.

— Увидела у тебя на лице визор, Пётр, и узнала от хозяйки гостиницы, что ты из российской столицы. И посчитала, что ты отреагируешь адекватно без истерики и попыток распускать лапы. Местные совсем не такие, они старомодные и зашоренные. Вздумай я пройтись тут по казачьей станице голышом, на меня бы показывали пальцем и прохода не давали, а то и сожгли бы на костре как ведьму.

— Эээ… — поправил я Таисию. — Насколько знаю, кубанские казаки женщин никогда не сжигали — это печальная специфика средневековой инквизиции. Максимум, выпороли бы тебя нагайками и прогнали из посёлка.

— Да? Ну всё равно приятного в этом ничего нет, — рассмеялась загорелая девушка с серебристыми волосами.

Дальше пошли расспросы про меня самого, и вот тут отделаться общими фразами про «приехавшего на курорт программиста-фрилансера» не удалось. Таисия оказалась неплохо осведомлена о современных наработках в области нейросетей, о чём я было заикнулся, и даже сама активно использовала подобные инструменты в своей работе художницы, так что пришлось мне напрячь мозги и как-то выкручиваться. К счастью, совсем уже профаном в этой области я тоже не был, так что сумел более-менее объяснить, чем занят в большой группе коллег со всего земного шара, и почему не стоит меня дёргать с полуночи и часов до десяти утра.

— Пётр, с тобой приятно конечно общаться, но ты сейчас совсем сгоришь на солнце с непривычки, — указала девушка на мою покрасневшую кожу на шее и на руках. — Так что очень рекомендую тебе уйти в номер и там качественно намазаться кремами от ожогов, пока ты не слёг с высокой температурой. Давай встретимся вечером после восьми, когда уже начнёт темнеть. Хорошо? Приходи тогда в половине девятого в мою студию, я покажу тебе свои работы. А потом, если у тебя появится такое желание, сходим вместе к морю. Там к ночи вообще никого на диком пляже не остаётся, так что можно спокойно купаться голышом!

Я отпустил шутку про то, что Таисия пытается затянуть меня в свою секту натуризма, но в общем-то нисколько не возражал против предложенной программы. Тем более, что и сам чувствовал, как нещадно горит на солнце моя кожа, а искупаться и охладиться по понятным причинам не мог.

* * *

Проснулся я по поставленному на восемь вечера будильнику. Сходил во двор на летнюю кухню и быстро перекусил оставленным для меня в холодильнике ужином, постоянно поглядывая на часы и боясь опоздать к назначенному Таисией сроку. Что ни говори, а соседка со второго этажа меня заинтересовала. Симпатичная, раскрепощённая, весьма образованная и крайне необычная. И она, очень на то похоже, изучала меня, провоцируя не только отсутствием одежды, но также проскальзывающими иногда в разговоре двусмысленными фразами, и внимательно наблюдая за моей реакцией. Скорее всего, если бы я поддался на провокации — начал бы делать непристойные намёки или попытался бы распускать руки, о доверии бы речи больше не шло. А потому я нарочно во время беседы на крыше не делал никаких попыток к сближению и старательно обходил все расставляемые Таисией словесные ловушки, опасаясь своей прямотой и напористостью испугать доверившуюся мне девушку. Как говорится, тише едешь — дальше будешь.