Забава для босса

Дрожащие пальцы дотрагиваются до лобка: боли нет. Но меня накачали наркотиками, вдруг там возбуждение само возникает? Вот Роза даже стонала, по словам Артура. Спина холодеет: если он видел, я… Зажмуриваюсь, боясь даже додумать. Нет, я лучше никогда не посмотрю на Волкова, чем увижу в его взгляде презрение. Провожу ладонью по промежности: боли нет, опухоли тоже. Вспоминаю чудовищные слова Долина о том, что он хочет меня сзади и, собираясь с силами, касаюсь попы. Здесь точно будет больно, если…

Выдыхаю с облегчением: ничего! Может, они не ворвались в подвал? Может, мне повезло, и раздался взрыв? А сейф спас мне жизнь. Тогда всё понятнее… И мысль о том, что Артур приходил, наполняет радостью.

– Переживал? – смущённо переспрашиваю я, и Галя отрывается от книги. Щёки мои опаляет жаром, но я хочу знать. – Мой босс. Говоришь, он целовал меня?

– Ты во сне всё волка звала, – откладывая книгу, воодушевлённо начинает рассказывать Галя. Ей явно интересно, но она не хотела начинать первой. – А мужчина сказал, что его фамилия Волков. Он очень переживал, ворвался сюда, едва не упал, когда тебя в кровати увидел. Доктора спрашивал, как ты… – Она мнётся, но всё же уточняет: – Мне показалось, что он переживал, что тебя изнасиловали. – Отводит взгляд и добавляет: – Прости, что лезу, но я видела, как ты себя щупала. Кажется, ты тоже волнуешься об этом. Так я тебе перескажу слова доктора. Она сказал, что сексуальная жизнь у тебя на высоте, но не сегодня.

Она несмело смотрит на меня, я улыбаюсь.

– Спасибо! Это хорошая новость.

– Тебя опоили чем-то, да? – Галя, не выдержав, подскакивает с кровати и подсаживается ко мне. – Бедная! Пережила наверняка нечто жуткое!

– Да уж, – хмурюсь я и передёргиваю плечами. – Даже вспоминать не хочу. Хорошо, что всё позади.

– Разрешите? Можно зайти?

В палату заглядывает невысокий мужичок приятной внешности.

– Василий Петрович! – радуюсь я и тут же настораживаюсь: – Что случилось?

– Много чего, – туманно отвечает наш штатный адвокат.

Галя тактично ретируется к себе и, прикрывшись книжкой, делает вид, что читает. Если бы она проверила, где у книжки верх, а где низ, я бы верила больше. Но меня волнует не то, что соседка подслушивает, а что такого произошло, что ко мне вне рабочего времени пришёл один из самых известных адвокатов города.

Василий Петрович усаживается и, поправив на плечах накинутый поверх пиджака халат, протягивает мне шоколад.

– Надеюсь, ты любишь. Забава, у нас не было возможности познакомиться, как следует, – мягко говорит он и сурово добавляет: – Нет его и теперь. Тебя обвиняют в распространении дискредитирующих компанию сведений…

– Знаю, – спокойно говорю я, – и готова понести наказание.

– …но компании больше нет, – ровно, словно я не перебивала, заканчивает адвокат.

Поперхнувшись, я кашляю, а у Гали глаза из-за книги становятся круглыми от любопытства.

– Как… нет? – хрипло спрашиваю я.

– А вот так, – печально улыбается адвокат и протягивает мне планшет.

Читая новости, я холодею от ужаса. Сердце стучит, как сумасшедшее, в голове смешались все мысли. Лишь одно хочу спросить. Протягиваю планшет обратно и не сдерживаюсь:

– Как он?

– Курс акций? – язвительно уточняет Василий Петрович. – Так себе. – Поднимается и добавляет без тени иронии: – Но было бы гораздо хуже, Забава, если бы с вами что-то случилось. Когда вас похитили, Волков голову потерял, бросился на ваши поиски. Но как нашёл, стало спокойнее всем сотрудникам. Потому что Артур Альбертович бросился в бой. И, судя по рвению, сражается он ради вас, моя милая. – Он кивает на планшет: – Отставьте, чтобы следить за битвой века. Несмотря на неопровержимые доказательства множества преступлений, Долин не теряет позиций. А вот Артур, увы, после фиаско с утечкой информации, сильно проигрывает. Но сдаваться не собирается.

Пытаясь осознать море событий, которые происходят каждую секунду, пока я лежу здесь, а Волков сражается там, я часто-часто моргаю. Голос мой дрожит:

– Я хочу помочь!

– Ох, Забава, – ухмыляется адвокат. – Можно, мы сперва разберёмся с последствиями вашей страшной мести? А то, боюсь, корпорация действительно перестанет существовать.

Мне становится стыдно, но я не опускаю головы. Последний вопрос, который меня интересует, но который мне не хочется задавать, всё же слетает с моих губ:

– А почему нет ни слова о Лебедеве?

– Потому что он погиб, – сухо отвечает адвокат и покидает палату.

Я откидываюсь на подушку и смотрю в потолок. Дэн мёртв? Что случилось? Застрелен? Погиб при взрыве? Задушен Долиным? Не удивлюсь, если так. Это не человек – монстр! Если он догадался, что друг детства дал мне маленькую фору и намёк на спасение, то точно убил своего «последователя». Больной ублюдок!