Забавная Библия

Процитируем Страбона: «Есть довольно много оснований заключить, что эта местность была добычей огня: обожженные скалы, многочисленные трещины, испепеленная земля, реки, распространяющие отвратительный запах, и повсюду в окрестностях развалины человеческих жилищ. Все это заставляет верить тому, что рассказывают жители этих мест, а именно, что некогда здесь находилось тринадцать городов со столицей Содомом. Но вследствие землетрясения, извержений вулканов, а также потоков сернистых вод озеро поглотило эту страну, и одни лишь скалы сохранились, как свидетели катастрофы. Некоторые из городов были затоплены, другие брошены жителями, которые искали спасения и разбежались» (Страбон, «География», кн. XVI, гл. II). Это совсем не похоже на рассказ книги Бытие: «и пролил господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от господа с неба».

Достойно быть отмеченным сказанное в четырнадцатой главе книги Бытие: «в долине же Сиддим было много смоляных ям. И цари содомский и гоморрский, обратившись в бегство, упали в них, а остальные убежали в горы» (ст. 10). Библия сама признает, что почва здесь была смолистая еще до катастрофы.

Еще раз ученые имеют случай признать, что «божественный голубь» здорово посмеялся над «священным» автором. Вся природа этой пустыни носит следы какой-то геологической катастрофы, от которой должно было пострадать все живое, если только там что-нибудь жило. Так, Мертвое море, в которое впадает Иордан, имеет поверхность в 920 квадратных километров, 100 километров длины и до 20 километров в самом широком месте. Воды реки Иордан всецело поглощаются бессточным Мертвым морем. (Арабы называют его Бахр-Лут.) Вода эта испаряется, ибо иначе нельзя объяснить, куда она девается при неподвижном уровне озера. Он ниже уровня океана на 392 метра, при максимальной глубине почти в 400 метров. Жаркий и сухой воздух при единственном в своем роде давлении (793 мм) может поглощать невероятное количество водяных паров. Болотистые пласты в окрестностях, рассеянные повсюду массы смолистых веществ, частые землетрясения — все это показывает, что данная местность, вероятно, никогда не была обитаема. Органической жизни в удивительно соленом (до 26 % соли) Мертвом море нет. Геологи видят здесь одну из глубочайших депрессий суши, провал земной коры почти на километр относительно прибрежной местности. Причина этой депрессии не внешняя, а внутренняя.

Если уж очень желать верить, что «голубь» не мог посмеяться над «священным» автором книги Бытие, если желать во что бы то ни стало считать верной историю огненного дождя, упавшего с неба для истребления людей, виновных здесь в мужеложстве, а там в лесбийской любви, то надо все-таки признать, что бог, хотя он и неизменяем, все же немного приврал. Действительно, не он ли клялся Ною, что милосердие его никогда не позволит ему истреблять людей? Не он ли клялся, положа руку на радугу, не возобновлять потопа? Но клясться в отмене наводнений и заменять потоки воды потоками огня — честная ли это политика со стороны господа бога?

Проследим дальше необыкновенный рассказ книги Бытие. «Священный» автор говорит, что Лот, не впавший в грех своих сограждан, был спасен от гибели, равно как и его заведомо непорочные дочери — девицы. Но автор тут же показывает, прекрасные примеры добродетели в этой «святой семье». Подчеркнем, что новый библейский эпизод не содержит ни одного слова порицания по адресу трех содомских беглецов. «Божественный голубь» имеет свою особенность: он повествует о самых отвратительных непристойностях так спокойно, как будто ничего проще нет на свете. Даже кровосмесительство кажется обыкновенным патриархальным обычаем в изложении «священного» автора.

Читатель извинит нам еще одну цитату, но она необходима, и необходима в самом точном виде для того, чтобы показать, что такое «священное писание», самая священная из всех книг, основа и оплот самой благочестивой веры и трех религий — иудаизма, христианства и ислама.

«И вышел Лот из Сигора, и стал жить в горе, и с ним две дочери его, ибо он боялся жить в Сигоре. И жил в пещере, и с ним две дочери его. И сказала старшая младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли; итак напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя.